— А за что? — Не отставали дети.

Левеандил и Рамендил от испуга переглянулись, руки сами потянулись к рукоятям.

— Эфель! Айрин! Оставьте господина в покое, — певуче крикнула эльфийка.

Она подплыла, как ладья по весенней волне, схватила непослушных детей за острые уши и извинилась с поклоном:

— Простите, господин, неразумных.

Габриэл промолчал. Быть может, он гневался, а может, страдал, но холодное мраморное лицо и идеально прямая спина не открыли его истинных чувств.

— Лорд Габриэл, — позвал Остин.

Владетель Ательстанда шагал по стене в светлом одеянии и нес длинный и тонкий сверток парчи, перемотанный алыми лентами.

Во внутреннем дворе шелестели стрелы, глухо бились о мишень. Звонко голосил Эллион. Перекликались дозорные. Горный ветер жег, как огонь. Сумрачные тени ползли по западному склону Драконовых гор. Вечерело.

— Я пришел принести извинения, — склонив голову в приветствии, начал одноглазый и поспешил прояснить недоумение Габриэла и двух солнечных братьев. — Вчера я незаслуженно обидел вас подозрениями. Слова Мардреда смутили меня, и я поддался страху. Сегодня Драба, сын Глоки очнулся и рассказал, что произошло в подвале прошлой ночью. Виверн вполз на склад через потайной ход и напал на его отца. Мастер Глоки доблестно сражался, но пал от яда клыков. Потом виверн напал на Драбу, откусил руку и уже собирался прикончить, но в этот момент спустились вы и спугнули тварь в темноту. Вы спасли Драбе жизнь.

— Забудем, — отмахнулся шерл.

— Как вам будет угодно. Но это не все. — Остин осторожно возложил длинный блестящий сверток на ладони и протянул парню. — Вчера вы просили об оружии. Вы правы, с мечом шансов выжить в схватке прибавится. То, что виверн не убил вас — проведение Всевидящего. Потому, господин, безымянный клинок — ваш.

Габриэл принял дар, размотал блестящие ленты, снял искристую парчу и, вынув меч из кожаных ножен, поднял перед собой. Серая с отливом серебра сталь полыхнула в сполохах закатного огня. В лезвии отразилась половина бледного бесстрастного лица с большим прозрачно-голубым глазом. Рамендил и Левеандил тихо ахнули.

Несомненно, меч был хорош — широкий, двуручный, с рукоятью из синего металла не менее шести дюймов, с круглым навершием и массивным удлиненным перекрестием. Похожий На-Эн поблескивал у Остина на бедре. Конечно, не легендарный Эттэль, отлитый из непробиваемой маэ-ро, но все же — лучше, чем ничего.

Темный эльф оценил клинок по достоинству и поклонился дарителю:

— Благодарю.

Воистину Остин был великодушен и добр. И пусть Габриэл был намного моложе, в этот миг он дал себе слово стать незримым опекуном и хранителем для светлого и душой, и телом сородича.