Лекс едва унес отсюда ноги, его — Эридана с поля битвы, похоже, — унесут. И пусть! — разозлился мальчишка. Бесчувственный темный мерзавец! Эридан уже решил, что не отступит и доведет бой до конца, как бы печально он ни закончился. В ярости боя его новая душа ковалась из стали, в пекле схватки его новое тело ткалось из камня. Трус, каким он был раньше — умирал на арене. В нем зарождался дух воина.

Эридан подавил стон и встал. Тингон рассмеялся.

— Упорный сосунок.

Еще несколько болезненных уколов осыпали его тело, прежде чем эминэлэмец жестко блокировав выпад, выкрутил ему запястье и заломил за спину. Он поставил его на колени и рассмеялся:

— Готов признать поражение?

— Ни за что!

Эридан выбросил ступню, пытаясь сбить Тингона с ног, но получил удар коленом в спину. Заломленная рука, не желавшая выпускать клинок, вспыхнула, и пальцы разжались сами собой. Меч звонко упал — это было последнее, что услышал Эридан прежде, чем лишиться чувств. Недавний удар в голову, которым его «наградил» гоблин на перевале Речная Чаша не прошел бесследно — дурнота накатилась внезапно и беспощадно.

* * *

— Убили! Убили! А-а-а! — гнома Бель вопила, топая по коридору большими волосатыми ступнями. — Клянусь бородой мужа, убили! Его убили! А-а-а!

— Кого убили? — Удивлено спросил Остин, когда прачка без стука ворвалась в его кабинет, судорожно глотая воздух.

Она долго верещала, размахивала руками, трясла густыми смоляными кудрями и жиденькой бородкой, прежде чем объясниться:

— Эминэлемца убили! Того — участника поединка. Лорда Тингона! Я зашла в его комнату сменить постельное белье, а он лежит на кровати в луже крови! Глаза раскрытые! Изо рта слюна! Клянусь будущей бородой сына, его закололи! А-а-а!

— Троллева мать! — Выругался огр, входя в эльфийский покой.

Прачка не обманула — Тингона закололи столовым ножом. Красивый воин лежал на мятом покрывале с запрокинутой головой и рассыпанными по подушке темно-шоколадными волосами. В широко раскрытых глазах цвета темного меда застыли боль и неподдельное удивление — он не ожидал смертельного удара. Одна рука бессильно свесилась над краем кровати, вторая сомкнулась в кулак.

Владетель Ательстанда перевел взгляд — металлическая рукоять возвышалась над колотой раной и поблескивала резным узором в рассветных лучах. Подлых, тайных убийств в его родном приюте еще не случалось, и Остин обреченно покачал головой — дожили.

Мардред дернул большими зеленоватыми ушами и прохрипел:

— Такого не утаить, лорд Остин.

— Мы не станем скрывать правду. — Он стоял к огру той половиной лица, которую скрывала повязка, прятавшая потерянный глаз, и прочесть мысли молодого эльфа помощнику не удалось. — Бесчестить обманом свой дом не позволю. — Злился Остин на огра, хотя знал, тот ни при чем.