— Вы убили Тингона?

Снежное равнодушие лица было не потревожено. В светлеющих глазах стыл лед.

— А как вы думаете?

Среди учеников послышались шепотки.

Остин выступил вперед и, сложив руки вместе, твердо произнес:

— Мне нужна правда, лорд Габриэл.

Темный эльф не двигался, не отвечал, лишь глаза светлели вместе с ясным небом.

— Хватит играть в доброго друга, исчадие! — Одэрэк, раздраженный молчанием дерзкого мальчишки, вышел из себя. — Сбрось маску! Яви суть, убийца! Какой ты воин? Воины знают, что такое честь и с достоинством несут ответ за преступления! Тебе это неведомо!

Видя, как воинственно настроен по отношению к нему медноволосый эминэлэмский эльф, которого и воином то назвать было нельзя, потому как у него не имелось ни выправки, ни стати, ни грозной силы, но который так горячо рассуждал о воинской чести, губы Габриэла тронула ироничная улыбка. В светло-синих глазах отразился холодный утренний свет.

— Вы признаете себя виновным? — Спросил Люка Янтарный Огонь, пряча печаль в сердце.

— Это вы признаете меня виновным.

Ответив без тени раскаяния, Габриэл одним легким движением сорвал с груди серебряную перевязь с узорными пряжками. Обмотав ее о правую руку, он подхватил соскользнувшие со спины ножны с клинком и, уложив оружие на ладони, с поклоном протянул Остину.

Лесной эльф чуть не застонал от горькой правды: в традиции темного народа добровольное сложение оружия значило — признание вины. Остин медленно принял ножны с клинком и прошептал:

— Заковать.

Оставаясь в поклоне с идеально прямой спиной, Габриэл перевернул руки ладонями вниз, сжимая в кулаки; подставил так, чтобы удобнее было надевать кандалы. Длинные и очень широкие рукава, украшенные капельками самоцветов и белым серебром, упали почти до пола. Правую ладонь, как и предполагал Одэрэк перетягивал бинт: темный эльф был все еще ранен, уязвим. Валларро покосился на Остина, недоумевая, почему он не согласился отдать приказ о его тайном устранении, ведь более подходящего времени и придумать нельзя.

Мардред растолкал эльфов плечами и выступил вперед. Запело тяжелое железо. По комнате покатились вздохи и охи. Ученики переглядывались и шептались; не верили в виновность темного и те, кто пришел с Остином. Щелкнул замок, потом второй — наручные кандалы захлопнулись на запястьях, так и стоявшего в строгом поклоне воина.

— Посадить под замок. — Распорядился побледневший Остин. Полученные ножны с клинком, он поспешил передать Люке.

— Топай, — огр подтолкнул взятого под стражу.

Габриэл выпрямился, пронзил Остина острым взглядом и вышел из комнаты с высоко поднятой головой.