Один из эльфов — помладше, пропустил выпад и свалился, прижатый к полу деревянным жалом победителя.

— Достаточно. — Габриэл качал головой. — Плохо. Очень плохо.

Мальчики с удивление покосились на бесстрастного учителя.

— Будете так же биться на войне, потеряете головы! Ты, Элдар, — обратился он к первому, — совершаешь слишком много лишних движений — расходуешь силу впустую, а ты, — кивнул он второму, — слишком напряжен — следишь за оружием противника, потому что боишься получить удар. Следи не за острием меча, а за его руками. Они главенствуют над оружием, а не наоборот. Будь это не тренировочные снаряды, а боевые — вы были бы уже мертвы.

Молодые эльфы-соперники поникли головами. На разгоряченных телах блестели бусинки пота, грудь бурно вздымалась, кисти слегка подрагивали от усталости, но рукояти они держали крепко.

На низенькой тумбе с резными ножками и покрытием из финифти горела лампа. По матовым стенам гуляли тусклые тени. Вдоль пола катились сквозняки. Комната отапливалась лишь теплом дыхания и жаром эльфийских тел.

А тут еще холодный голос темного эльфа катился по залу ледяной океанской волной:

— Вы неверно рассчитываете силу противника. Бьете не прицельно. Элдар, подойди. Запомни, рубящий удар наносят под определенным углом — так, чтобы плоскость клинка совпадала с плоскостью удара. Брэм, — обратился он ко второму, — чтобы совершить более сильный замах и одним махом сокрушить соперника ты должен занять исходное положение с упором на одну ногу, а не прыгать с пятки на носки.

Учитель обернулся к ученикам у стен:

— У каждого есть слабые места! Вам надо учиться их находить. Помните, воин не всегда выходит против врага со щитом и мечом. Порой случается встречать его с голыми руками, — он ненадолго замолчал, вспоминая бой в Мертвом лесу против залитых в металл орков, в то время, как сам был безоружен и связан. — Ваша сила не в оружии, но в вас! Вы и есть смертоносное оружие! Ваша воля — послужит вам клинком! Отвага — будет щитом! Доблесть — станет крепким доспехом! Таков третий постулат Кодекса Воина Иссиль…

Голос Габриэла прервал далекий крик; в нем слились испуг и растерянность, а за ним загудела многоголосица, катившаяся из коридора. Сворки распахнулись — ввалилась толпа. Габриэл прищурился, заметив среди незваных гостей Одэрэка и Ортанса. Первый торжествующе улыбался, второй жег ядовитым уничижительным взглядом.

— Чем обязан, господа? — Ледяной голос шерла остался невозмутим, впрочем, как и он сам.

Остин не тянул, задал вопрос в лоб, и его прямота застала врасплох даже валларро.