Нервно и брезгливо она отодвинулась от дисплея, который существовал лишь в этой крохотной виртуальной реальности, спрятанной внутри ещё одной. Зафиксировав, что Тёрнер закончила ознакомление с приготовленными для неё файлами, автоматический алгоритм запустил самоочистку хранилища (дисплей просто исчез, будто его и не было) и активировал новую голозапись, оставленную Хилл.
Хилл явно предсказала, какое впечатление увиденное произведёт на ту, кого она знала не хуже родной сестры-близняшки. Голос Рейчел на записи будто отвечал на Сашины вопросы, которые она ещё даже не успела сформулировать.
— Я рада, что ты увидела это. Некоторые вещи тебе может принять непросто. Но я знаю тебя, Тёрнер. И верю, что ты найдёшь в себе силы признать истину, о которой ты и так давно уже подсознательно подозревала. Ты сейчас напугана. Не знаешь, что делать, чтобы не навредить себе и своим близким, не потерять дело всей твоей жизни. Позволь помочь тебе. Никаких поспешных решений. Никаких импульсивных действий. Не обсуждай увиденного со своими боссами, не пытайся вывести их на чистую воду и вызвать на откровенность. Здесь такой прямой подход не сработает, ты лишь подвергнешь себя смертельной опасности. Веди себя так, будто ничего не случилось, даже если для этого тебе потребуются седативные средства. Обдумай всё, что ты увидела. Разложи в голове по полочкам. Критически проанализируй. И если ты поймёшь, что веришь нам — будь готова к тому, что в нужный момент мы свяжемся с тобой, попросим о помощи, и предложим помощь в ответ. Откликнуться ли на этот призыв — решишь сама. Давить на тебя никто не станет. Но если ответишь — клянусь, мы не бросим тебя и не разменяем как пешку в какой-то большой игре. Я никогда не участвовала бы в этом, если бы считала, что будет иначе.
Сашу автоматически выбросило из нижнего слоя виртуальной реальности в верхний в тот же миг, когда запись окончилась. В мрачном затопленном подвале во вселенной «Wasteland» она пробыла ровно столько, сколько понадобилось, чтобы экстренно прервать погружение без сохранения данных.
Миг спустя она снова была в родном теле, которое разместилось в полулежащем положении в засаленном кожаном кресле, на обивке которого несложно было разглядеть въевшиеся пятна от жидкостей, вытекавших из тех, кто занимал это потёртое кресло ранее, слишком увлечённых погружением в лучшие миры, чтобы заботиться из-за таких мелочей.