В покоях боярыни было душно и жарко, пол устилали меха, они же громоздились на сундуках, укрывали высокое ложе, готовое принять хозяйку.

— Устала, если бы вы знали, как я устала, — пальцы Анны Иогановны вцепились в руку. — И голова болит! Снова!

Она капризно выпятила губу, отмахнувшись от дворни, что окружила их плотным кольцом, то ли честь боярскую блюдя, то ли любопытство свое удовлетворяя.

— Вон пошли! Все вон! — боярыня топнула ножкой.

И девки поспешили убраться.

А вот старая ключница осталась, уселась в уголочке, ручонки сморщенные поджала, всем видом показывая, то никуда-то она не денется. Не собирается деваться.

— Вон!

— Никак не можно, — ответила ключница, вперившись взглядом в Дурбина. — Где это видано, чтоб на женской половине…

— Боги… я и от них устала! От этой провинциальной дремучести… я соскучилась! Я молодая красивая женщина, а себя хороню живьем! Тут! — она оставила руку, подошла к огромному зеркалу, призанавешеному кружевной накидкой, которую стянула одним движением руки. — И никто-то со мною не считается!

Ключница прикрыла глаза, делая вид, что её тут вовсе нет.

— Вы должны осмотреть и меня, и моего мужа… мой род всегда отличался плодовитостью. Это наш дар! А я… родила только одного ребенка и то еле-еле… и теперь… дело в нем! Определенно, в нем! И если так, то развод невозможен! — это она сказала своему отражению, в которое вглядывалась жадно. — Невозможен, даже если она умрет…

Последнее Анна Иогановна добавила тихо, но Дурбин услышал.

И не только он.

— Простите, — сказал он, кланяясь, правда, без особого старания, ибо тоже устал, в том числе от этой вот красивой, но порою совершенно невыносимой женщины. — Вас я осмотрю с превеликим удовольствием…

…прозвучало весьма двусмысленно.

— …как уже делал. И постановил, что нет никаких причин, которые могли бы помешать состояться вашей женской радости.

Сказал и поморщился мысленно.

А ведь прежде выходило выражаться куда как более изящно, по-столичному. Приходилось. Тут же… и времени-то всего ничего минуло, а поди ж ты, переменился, поутратил прежних умений.

— Что же касается господина барона, то, к превеликому моему сожалению, я не могу провести осмотр без его на то согласия. Но если оно будет получено, то вновь же почту за честь…

— Поди прочь, — Анна Иогановна от зеркала не отступила, не обернулась даже. — Устала. И голова болит. Вели, чтоб девки капель принесли, тех, лавандовых…