А прозвучало так, что будто бы она, Стася, дура.

И не дура.

Совсем.

Просто…

Может, среди местных ведьм и принято разгуливать нагишом, но…

Она подошла к груде тряпья, к которому и прикасаться было противно, и вовсе не от грязи, а потому что эта грязь была какой-то…

— Ведьма, — позвали её от двери. — Ведьма-ведьма…

Кикиморы стояли у порога, не смея его переступить.

— На, — Стасе протянули нечто, сплетенное из тончайших нитей. — Ты дарила. Мы дарим.

И повторила, в глаза глядя, словно опасаясь, что Стася не поймет:

— Подарок.

— Спасибо, — с облегчением выдохнула Стася. Правда, длилось это облегчение недолго, ибо подарок кикимор… в общем, было время, когда Стасе хотелось пеньюар прикупить. Вот, можно сказать, сбылась мечта.

Кикиморы хихикнули.

И старшая сказала:

— Ему понравится…

Стася хотела бы возразить, да…

Тончайшие нити воплощенным лунным светом, в сплетении которого поблескивали белесые камушки. Жемчуг? Или что-то иное? Стоило прикоснуться, и камушки потеплели, налились желтовато-масляным цветом.

И… и это носят?

Рубаха до пят прикрыла… то есть легла поверх тела, но нисколько не прикрыла, даже, как Стася крепко подозревала, скорее раскрыла.

— Хорошо, — сказали кикиморы хором и захихикали совершенно по-девичьи.