…иных вещей Ежи видеть не желал.

— Мой наставник жил на свете не одну сотню лет…

— И такое возможно?

— Все возможно. Смотря, какой ценой… и жил он на мельнице, правда, старой. Муку туда не возили давно, да и местные знали, что вовсе не стоит лишний раз приближаться. Умел он… многое умел. Учеников опять же брал. Покупал. Искал парня с искрою да к родителям наведывался, обещал… в иных сказках и правда имеется.

— Он их…

— Тот, кто отмечен силой смерти, сумеет свою отвести… перевести. Было бы на кого.

— А ты…

— Я учился. Я был бы хорошей жертвой, глядишь, не на один год хватило бы, да только, сам понимаешь, я жертвой становиться не желал. И одним ведьмаком стало меньше.

Вожак, державшийся в стороне, вскинул голову и завыл.

— Тоже мается… помоги ему.

— Как?!

— Подумай. Ты ж ученый, — это прозвучало насмешкой, впрочем, вскоре Святогор посерьезнел. — Мне уж недолго осталось. К счастью, вышел мой срок. Дождался.

— Но почему я?!

— А кто?

— Твой… этот вот… правнук. Его, к слову, сожрали.

— И поделом. Дрянная кровь… говорил я старшенькому, что глядеть надобно, кого в жены берешь. А нет, уперся, что, мол, красива… красива и вправду была, да подловата. Стравила моих сыновей промеж собой, чтоб наследство делить не пришлось.

Святогор тяжко вздохнул.

— Я семьею поздно обзавелся, когда уж понял, что вот-вот срок подойдет, а уйти, силу не отдавши, мне не дозволено. Понадеялся грешным делом, что из детей выберу кого, такого, чтоб достойный… и выбрал. Младшенький мой диво разумным был. Толковым. Я его учил… учить учил, да не заметил… это все она, змея… подговорила… любовь… бойся любви. Страшная это вещь на самом-то деле. Брат на брата пойдет, сын на отца руку поднимет. Да и сам в землю ляжет, лишь бы угодить ей, той, которая одному обещалась, другому улыбалась, а третьему дурное нашептала. И ко мне приходила, мол, жена моя покойная, и не дело это мужчине одному, что лишь слово мое и от прочих откажется. Погнал я её, еще невесту, тогда. Жаль, не проклял, как хотелось. Пожалел дуру… даже пообещал, что не трону ни её, ни её детей, коль будут. Вот она моих не пожалела.

— Ваш сын…

— Убить меня не убил, сил не хватило, а вот на острове запер. Все думал, что я, отчаявшись, силу свою накопленную ему отдам. Сам-то он тоже недолго прожил. Меняться стал… наша сила такого дурного свойства, что все ищет в человеке слабину, давит, а обнаруживши, травит ядом душу. Потому-то и нельзя ведьмаку на свете белом задерживаться. Сотню лет разменял и уходи, пока сам в чудовище не превратился… его-то она и отравила, поднесла чашу с белень-корнем. Откуда только узнала?