– Мы уже доказали, что не можем поодиночке сделать что-нибудь существенное. Только вместе. Если мы воспользуемся этим образом и дадим парящим вести наши мысли, то минимизируем… нарушение границ личности.

Дэйн сказал, переводя взгляд с Али на Джаспера:

– У нас больше нет времени. Действовать надо быстро – сейчас.

Али снова ударил в переборку и сжал пальцы:

– Что ж, господа пилигримы, не пойти ли нам на встречу с ожидающими нас друзьями?

Рип выдал свое облегчение лишь тем, что чуть расслабил плечи. Голос остался спокоен, как всегда.

– Итак, теперь наш образ – просто океан. Мы больше не создаем образов самих себя на плотах. Мы будем в океане – не как рыбы или дельфины, а как сама вода.

Джаспер резко кивнул и нажал кнопку открытия люка.

Туман был теперь так густ, что Дэйн не видел конца пандуса. Он посмотрел вверх, и нервы его болезненно зазвенели. Несмотря на туман, парящие были видны – во всяком случае, видны настолько, чтобы понять: число их невероятно.

Все четверо сели на платформу, которую положили раньше, и взяли друг друга за плечи. Дэйн закрыл глаза, пытаясь не думать о прикосновении парящих. Пока что они его избегали, а другие не испытывали боли от контакта. Значит, парящие понимают, что причинили ему вред, и действуют мягче, но тело помнит боль, и мышцы сводит мучительное напряжение.

Дэйн заставил себя глубоко дышать и вызвал ментальный образ океана. Или попытался вызвать. Трудно было вообразить себя просто в океане, и он сначала нарисовал знакомый плот, затем вообразил, как ныряет в воду. Глубокая синяя вода, прохладная и приятная, с колышущимися водорослями…

Он посмотрел вперед, стараясь не видеть других. Он знал, что они там, но это было как чувство, что кто-то стоит у тебя за плечом. Не образ! – крикнул его разум, и он заполнил мысленный взор ровной голубизной.

И внезапным приливом страшной энергии его разум нырнул не только в сумрачные глубины собственного воображения, но в видение столь реальное, что оно гипнотизировало. Какая-то частичка его следила за процессом – как будто выполняла взлет на ручном управлении, включая систему за системой, пока автопилот не возьмет управление на себя и не включит в рубке огни, одновременно запуская корабль.

Сейчас ничем не управлял, но это было правильно. Он выключил последнюю частицу своей идентичности и…

И стал океаном.

Связь между четырьмя сделалась тусклой свечкой по сравнению с солнцем осознания всего мира. Ибо его частью стал теперь Дэйн. Он это видел, ощущал, жил этим. Он был парящими и дрейфовал между островами коротким летом, вбирал из воздуха древесную пыльцу, серебряными струями извергал метаболиты в синее море далеко внизу, питая обширные плантации водорослей, которые растили другие разумные существа – членистоногие обитатели дна.