Можешь передать им, Маркус, что я лишу вас остатков связи.

Я не бегу с этим к командованию, поскольку не знаю, что сказать, – что голос в моей голове бросает вызов всему подразделению МСАРР? Все и так знают, что в окрестностях Отортена радио практически не работает, а спутниковая связь зависит от эффективности наших антенн, и мы поддерживаем ее с немалым трудом. Что еще она может сделать?

Я не осознаю угрозы даже тогда, когда на базе поднимается суматоха. Часовые у въездных ворот высмотрели в небе на севере двух «светлячков», о чем сообщили дежурному офицеру и всем, кто был поблизости, – просто на всякий случай.

Я зову парней из отделения, и мы бежим «на стену». Возле северной стены СМЗ, как и возле остальных, мы сложили в нескольких местах ступени из поддонов, чтобы при необходимости вести оттуда обстрел. Вскочив на возвышения, мы вглядываемся в небо, где, словно два солнца, пляшут над пустыней два светящихся шара. Разведка посылает «сокол», который мчится в их сторону и вскоре теряет связь с базой.

На этом весь анализ явления заканчивается.

Один из «светлячков» внезапно проваливается под землю – неизвестно, как далеко отсюда, и оставил ли он какой-либо след на песке. Второй величественно висит в небе, медленно переливаясь голубым и белым, еще минут пятнадцать, позволяя нам усладить взор своим видом и сделать снимки. Водяная Блоха снимает видео дерьмовым аппаратом.

К нам присоединяются несколько парней из других отделений, комментируя зрелище. Преобладают предположения, что это НЛО, но есть и такие, кто опасается секретного оружия, которым снабдили партизан злобные готтанцы. Никто уже, собственно, не верит, что перед нами творение матери-природы – может, за исключением командования.

Баллард как раз рассказывает, что, если бы «светлячки» были шаровыми молниями, они имели бы красный оттенок, когда вдруг что-то меняется. Светящийся шар взмывает вверх и начинает распухать. Он растет с такой скоростью, что испуганные солдаты спрыгивают на землю и распластываются у стены. Но я остаюсь, зачарованно глядя на необычное явление. Вскоре над моей головой пролетает светящийся снаряд. До меня доносится запах озона, а затем за спиной раздается страшный грохот, от которого болят барабанные перепонки.

Я поворачиваюсь в сторону плаца. Над ним горит наш «окулюс», в который угодил «светлячок». Электрический разряд был столь мощным, что на всей базе отключилось электропитание. Аэростат громко трещит, оставшись единственным источником света. Прицепленные к нему камеры и антенны плавятся и по очереди падают на землю, лишая нас связи с миром. Кто-то получает по голове куском металла. Кто-то еще бежит зигзагами, чтобы раскочегарить лебедку.