Пока мы пересекаем плац, в голове крутится всякая чушь.

Мы входим в лабораторию, где устроила себе офис военная разведка. Лейтенант ведет меня в комнату в конце коридора. Там сидят Ральф Вилмотс и Майя Будни, вооруженная бронированным ноутбуком марки «Джей Джей Харди». Мерстрем вскоре выходит, закрыв за собой окованную железом дверь.

Я пытаюсь доложиться по уставу, но Вилмотс жестом показывает на стул возле металлического стола. Я сажусь напротив него, слева от лейтенанта Будни. Бледный от усталости майор потирает темный подбородок, словно размышляя над первым вопросом.

– Нравится тебе в пустыне, сынок? – неожиданно говорит он.

– Не очень, господин майор. Как и большинству подразделения.

– Значит, ты считаешь, что Дисторсия – это ворота в ад?

– Думаю, это опасное место. – Теперь я уже точно знаю, что он читал мои письма к сыну, и внутри меня все закипает.

Офицер внимательно разглядывает собственные пальцы.

– Во время встречи в медсанчасти я дал тебе визитку. Почему ты не позвонил?

– Не хотел вам мешать, господин майор.

– Ты мне не доверяешь? – неприятно улыбается он.

– Этого я не говорил.

– Очень плохо, капрал, что ты не позвонил. Из-за этого мне пришлось несколько раз поговорить с твоей девушкой. – Слово «девушка» звучит в его устах презрительно. – Мне пришлось расспросить госпожу Неми Сильберг о деталях вашего нелегального расследования, и я узнал много интересного. А госпожа Сильберг, похоже, сильно нервничала, когда рассказывала о ваших свершениях.

Я стараюсь сохранять спокойствие. Тебе меня не спровоцировать, гребаный сукин сын.

– Что вы имеете в виду, господин майор?

– Многое, – усмехается он. – Общение с офицером ремаркской полиции, капитаном Ахари, без надлежащего разрешения. Использование полученной в Сети информации для распространения паники в подразделении. Попытки добраться до медицинских данных о состоянии здоровья солдат, пострадавших в Кумише. Мне перечислять дальше? Догадываешься, что тебе за это грозит, Трент?

– Нет, господин майор.

– Военная прокуратура обвинит тебя в нарушении субординации, а может, также в целенаправленной деятельности во вред миссии, диверсии и шпионаже.

– Господин майор, докладываю, что о своих подозрениях и полученных сведениях я неоднократно информировал начальство. В конце марта, перед выездом в пустыню, я впервые разговаривал с командиром взвода. В мае я также отправился вместе с сержантом Голей к лейтенанту Остину. Я не пользовался никакими секретными источниками и не скрывал своих действий.

– Суд может иметь на этот счет иное мнение.