– Говорю себе, что они ненастоящие, а раз так, значит, не могут причинить мне вреда. – Я достаю из кармана пузырек и показываю ей. Ан отшатывается. – Это снотворное. Мне его дали целительницы секты Лотоса.

Девушка отрицательно качает головой.

– Я не боюсь заснуть. Зато боюсь… что не смогу проснуться. – Я киваю и убираю пузырек. – Зачем тебе трон? – Ее вопрос эхом отдается у меня в голове. Ан полна надежды и внимательно всматривается в мое лицо, пытаясь найти что-то хорошее. – Не ради власти же?

– Разве я не кажусь тебе властолюбивым?

– Думаю, ты хочешь получить трон в качестве искупления. Мне кажется, ты чувствуешь ответственность за поступки своего прадеда и хочешь все исправить.

Я отвожу взгляд.

– Я хочу убить людей, которые убили моих родителей.

Она сжимает губы в тонкую линию.

– Сомневаюсь, что это принесет тебе покой, которого ты ищешь.

– Почему нет?

– Потому что я знаю, что чувствуют призраки, – просто поясняет она. – Я тут кое о чем подумала. Вероятно, тебе стоит простить себя за события прошлого и двигаться дальше.

«Ты должен найти способ жить… обрести покой».

Я ощущаю присутствие Шифу, успокаивающее, но и давящее тоже. Прислоняюсь к стене, а в голове крутятся его слова и слова Ан. Удастся ли мне отпустить прошлое? И жить простой жизнью?

Нет, не удастся.

Я не в силах отпустить, не могу повернуть назад, бросить свою семью и забыть о долге. Слишком много людей погибло бессмысленно.

Ан кладет голову на колени, и ее волосы рассыпаются, закрывая половину лица. Мне хочется убрать их, чтобы иметь возможность снова видеть ее. Ее всю, а не это нагромождение стен в человеческом обличье. Я отмечаю, какой хрупкой она выглядит. Как она устала. Но кроме всего прочего я вижу девушку из пустыни, сильную и свирепую.

Ан молчит так долго, что я воспринимаю это как сигнал уйти, поэтому шагаю к двери.

– Останься, – шепчет она одно-единственное слово.

Девушка устраивается под одеялом и указывает на место рядом с собой. Я смотрю на нее до тех пор, пока она не одаряет меня улыбкой и не опускает подбородок в коротком кивке. Оковы осторожности пытаются поработить меня, но я вырываюсь и присоединяюсь к Ан, ложусь поверх одеяла, оставляя между нашими телами некоторое расстояние. Она просто кладет голову мне на грудь, а руку – на живот, как будто защищая.