– Что ты хочешь знать? – спрашиваю я.

– Счастливые моменты.

Я слышу в ее голосе улыбку, которая до краев заполняет мне грудь счастьем.

Поэтому я рассказываю ей о Цзыне. О мальчике, который любил семью и высоко ценил отца. О мальчике, который посадил в башмак учителя жабу, поддавшись уговорам двоюродного брата. Мальчике, который вместе с лучшим другом случайно сжег половину королевских конюшен. Мальчике, который притворялся, что сражается на мечах со своей сестрой-близнецом, и плакал всякий раз, когда проигрывал. Я рассказываю ей о мальчике, который забрался высоко на дворцовые крыши, мечтая стать птицей, чтобы расправить крылья и исследовать мир.

В конце концов у меня кончаются счастливые воспоминания. Ночь дарует нам утешение, биение наших сердец звучит в унисон. Дыхание Ан замедляется, а я не сплю, захваченный круговертью мыслей. Не знаю, почему она просила меня остаться: из-за отчаяния или надежды. Не знаю, почему я здесь: потому что ее друг или потому что желаю чего-то большего. Возможно, все, что мы делаем, – это просто оберегаем друг друга от призраков прошлого.

Некоторое время спустя, уже в полусне, я чувствую ее руку на своей щеке, и это легкое прикосновение согревает меня.

Наверное, мне это только снится. Только вот если это сон, даже боги не смогут меня разбудить.

Глава 37

Глава 37

АН

Мои кошмары начинают терять очертания. Я ощущаю себя как человек, который постоянно тонет. Живу в сером коридоре между сном и бодрствованием и не в силах из него выбраться.

И этот голос, этот коварный голос, нежный, как ночь… шепчет из темноты. Он искушает меня, зовет к мечу. Побуждает использовать способность красть жизнь. Ама говорила, что магия не меняет моей внутренней сущности. Но что, если она ошибается? Что, если во мне живет что-то еще?

Магия погубила меня. Предала. Она никогда не была даром богов.

Я отняла слишком много жизней, вкусила власть, ощутила болезненное удовольствие, питаясь чужой жизненной силой. Так ли чувствовал себя Юнь Лун после того, как использовал свою магию? Не потому ли он совершил столько преступлений и нанес такой ущерб своему народу и своей земле?

Потому что не мог остановиться. Потому что хотел большего.

Я вздрагиваю и натягиваю на себя одеяло. Алтан шевелится, но не просыпается. Повинуясь импульсу, я попросила его остаться. Сама не понимаю, почему. Видимо, мне было одиноко, и я нуждалась в объятиях. А может, хотела увидеть его глупое лицо.