Я инстинктивно прижимаю ее к себе. Она мне позволяет. И почему-то это кажется правильным. Если она и слышит быстрый стук моего сердца, то не подает виду. Я медленно убираю волосы с ее лица. Она не реагирует, и я глажу ее по волосам, накручиваю на палец мягкие пряди.

Мы лежим так, пока не гаснет лампа, погружая нас в умиротворяющую темноту.

– Я все еще ненавижу тебя, – бормочет Ан.

– Знаю, – вздыхаю я.

– И все еще не простила тебя.

– Знаю.

– Ты здесь всего лишь как заместитель Тан Вэй, – заявляет она, тыча меня в ребра.

– Не говори ей этого, иначе она рассердится.

Ан смеется.

– Твое настоящее имя Цзынь?

– Да, Цзынь. – Я так давно не произносил его вслух, что оно слышится почти чужим. Имя Алтан скрывает меня, в то время как Цзынь принадлежит другому парню. Тому, у которого имеются свои секреты. – Мама иногда называла меня Алтаном. Это имя, с которым я вырос, и оно вполне реально. На ее языке оно означает то же самое, что и имя, данное мне при рождении, – золото.

Ан стонет.

– Так вот почему Тан Вэй продолжает называть тебя этим прозвищем, Золотой Мальчик. Цзынь, – тянет она, словно пробуя мое имя на вкус, – мне нравится, но я все же продолжу звать тебя Алтаном.

– Мне все равно, как ты меня называешь.

– Вот и хорошо, самонадеянный ты дурак. – Я смеюсь, и тут же получаю еще один тычок в бок. – Расскажи мне о Цзыне.

«Доверие должно быть оказано».