— Мисс? Что случилось?

Нет, не убийца. Тот явно сдался, когда не смог сразу же найти ее, и убежал. А этого человека она никогда не видела: тот редкий случай, когда лицо незнакомца было желанным.

— Какого черта вы там делаете?

Жалость к себе переполнила Джинджер. Она поняла, как выглядит: бежала по улице как сумасшедшая. Ее человеческое достоинство было потеряно.

Она подползла к человеку, который заговорил с ней, ухватила протянутую руку в перчатке, позволила ему вытащить себя из-под машины, оказавшейся фургоном транспортной компании «Мэйфлауэр». Задние дверцы были открыты. Она заглянула внутрь, увидела коробки и мебель. Вытащивший ее мужчина — молодой, жилистый — был одет в ватный комбинезон с логотипом «Мэйфлауэр» на груди.

— Что случилось? — спросил он. — От кого вы прячетесь, леди?

Пока он говорил, Джинджер заметила полицейского, который стоял посреди перекрестка в полуквартале от нее, регулируя движение из-за неработающего светофора. Она побежала к нему.

Парень из «Мэйфлауэр» окликнул ее.

Джинджер удивилась, что может бежать, так как чувствовала себя существом, созданным лишь из боли и холода. Но она бежала, словно во сне, не прилагая особых усилий, бежала под завывающий ветер. Водостоки были переполнены ледяной шугой, но сама улица оставалась относительно сухой — ее посыпали известковым порошком с добавкой, разрушающей лед. Увернувшись от двух-трех машин, она даже нашла в себе силы крикнуть копу, приближаясь к нему:

— Человека убили! Убийство! Вы должны пойти со мной! Убийство!

А когда он начал двигаться к ней с озабоченным выражением на широком ирландском лице, она увидела яркие медные пуговицы на его тяжелой зимней форменной куртке, и все снова было потеряно. Не точно такие, как пуговицы на кожаном пальто убийцы, — не лев с поднятой лапой, а другое стоящее существо. Одного этого оказалось достаточно, чтобы Джинджер вспомнила о пуговицах, которые видела тогда, во время таинственного происшествия в мотеле «Транквилити». Запретное воспоминание стало подниматься на поверхность и привело в действие блок Азраила.

Она потеряла контроль над собой и сбежала в свою персональную тьму. Последнее, что она слышала, был ее собственный душераздирающий крик отчаяния.

Холоднее не бывает.

В то утро, если не для всех, то уж точно для Джинджер Вайс, Бостон был самым холодным местом на земле. Промозглый, арктический, пронзительный, пробирающий до костей январский день леденил не только душу, но и тело. Когда фуга отступила, она обнаружила, что сидит на льду. Руки и ноги онемели, потеряли способность двигаться. Губы покрылись коркой и растрескались.