Не меньше, чем все остальное, Эрни удивила ее манера езды. Он знал, что Сэнди питает отвращение к вождению. Но теперь она вела машину быстро, легко и умело — прежде такого за ней не замечалось.

Фей, которая сидела между ними, тоже почувствовала эти перемены и многозначительно посмотрела на Эрни, впечатленная поведением Сэнди за рулем.

А потом случилось кое-что неприятное.

Когда до мотеля оставалось меньше мили, интерес Эрни к изменениям, произошедшим с Сэнди, ослабел, на первый план вышло странное ощущение, впервые посетившее его 10 декабря, когда он возвращался из Элко с новыми световыми приборами, — будто его зовет к себе этот конкретный участок земли, в полумиле впереди, к югу от дороги. Будто здесь с ним когда-то случилось что-то странное. Как и тогда, это чувство было одновременно нелепым и всепоглощающим: странное влечение к чудодейственному месту, обычно характерное для снов.

Эрни встревожился, поскольку связывал особый магнетизм этого места с психическим расстройством, которое было причиной его разрушительного страха перед темнотой. Излечившись от никтофобии, он предполагал, что наряду с ужасом перед темнотой исчезнут и другие симптомы его временного психического нездоровья. Поэтому он счел это плохим знаком. Не хотелось и думать о том, как это повлияет на перспективы его окончательного исцеления.

Фей рассказывала Сэнди о рождественском утре, проведенном с внуками, та смеялась, но Эрни не слышал ни смеха, ни разговора. Они подъезжали все ближе к искомому месту, и его гипнотическое действие на Эрни усиливалось; он прищурился, глядя сквозь залитое солнцем лобовое стекло, предчувствуя, как и тогда, неминуемое откровение. Казалось, что приближается нечто монументально важное, и его охватили страх и трепет.

А когда они проезжали мимо этого притягательного места, Эрни понял, что машина стала ехать медленнее. Сэнди сбросила скорость до сорока миль в час — вполовину меньше той, которую держала от самого Элко. Едва Эрни осознал это, как машина снова начала ускоряться. Он посмотрел на Сэнди с опозданием, а потому не мог понять, была ли она тоже временно очарована этим участком пейзажа, — теперь она слушала Фей, смотрела на дорогу впереди, давила на газ. Но ему показалось, что на лице женщины появилось странное выражение. Теперь он изумленно смотрел на нее, спрашивая себя, как она могла проникнуться тем же таинственным и иррациональным очарованием перед ничем не примечательным куском земли.

— Хорошо вернуться домой, — сказала Фей, когда Сэнди включила правый поворотник и направила машину на полосу съезда.