Самое сильное впечатление на них произвели два снимка, присланные по почте неизвестным отправителем за два дня до вылета Доминика в Портленд. Рассмотрев тот, на котором священник с лицом зомби сидел за письменным столом, Блоки сказали, что снимок совершенно точно сделали в одном из номеров их мотеля. На фотографии, где блондинка лежала в кровати под капельницей, комнаты не было видно, но они узнали покрывало с цветочным рисунком в углу снимка — такие покрывала они использовали в части номеров, пока не заменили их десять месяцев назад.

К удивлению Доминика, они тоже получили похожую фотографию. Эрни вспомнил, что ее доставили в простом конверте 10 декабря, за пять дней до их бегства в Милуоки. Фей достала ее из среднего ящика стола конторки и принесла наверх. Все трое заговорщицки склонились над кухонным столом, изучая снимок: мужчина, женщина и ребенок стояли в солнечных лучах перед номером девять. На них были шорты, футболки, сандалии.

— Вы их узнаете? — спросил Доминик.

— Нет, — ответила Фей.

— Но у меня такое чувство, что я должен их помнить, — сказал Эрни.

— Солнце… летние одежды… — сказал Доминик. — Снимок почти наверняка сделан позапрошлым летом, в уик-энд между пятницей, шестого июля, и следующим вторником. Эти трое стали участниками того, что здесь случилось. Может быть, такие же невинные жертвы, как и мы. И наш неизвестный корреспондент хочет, чтобы мы о них думали, помнили их.

— Кто бы ни прислал эти фотографии, он из той команды, которая стерла наши воспоминания. Зачем ему будоражить нас, если им пришлось потратить немало трудов, чтобы мы обо всем забыли?

Доминик пожал плечами:

— Может быть, он всегда считал, что с нами поступили несправедливо. Может быть, он участвовал в этом, потому что его вынудили, и с тех пор его мучила совесть. Кем бы он ни был, он боится напрямую рассказать о том, что знает. И вынужден действовать опосредованно.

Фей внезапно отодвинула свой стул от стола:

— Пока мы отсутствовали четыре недели, накопилась почта. Может, в ней есть что-то еще.

Когда звук ее шагов стих на лестнице, Эрни сказал:

— Сэнди — наша официантка из гриль-кафе — просматривала почту и оплачивала полученные счета, а остальные конверты просто складывала в бумажный пакет. Мы приехали утром и были все время заняты — готовили мотель к открытию. Просмотреть почту не успели.

Фей вернулась с двумя простыми конвертами. Охваченные величайшим возбуждением, они открыли первый. В нем оказался поляроидный снимок человека, лежавшего в кровати на спине с иглой в вене, — темноволосого, загорелого, пятидесяти с чем-то лет. В обычных обстоятельствах он, видимо, выглядел довольно жизнерадостным, потому что походил на Уильяма Филдса. Но здесь он смотрел в камеру пустыми глазами с холодного лица. Глазами зомби…