— Бог мой, это же Кэлвин! — сказала Фей.

— Да, — подтвердил Эрни. — Кэл Шаркл. Дальнобойщик, возит грузы между Чикаго и Сан-Франциско.

— Каждый раз останавливается у гриль-кафе, — добавила Фей. — Иногда, если устал, ночует. Такой милый парень.

— А в какой компании он работает? — спросил Доминик.

— Он независимый, — ответил Эрни. — У него своя машина.

— Вы знаете, как с ним связаться?

— Он заполняет бланк, когда ночует, — сказал Эрни, — так что у нас должен быть его адрес… кажется, живет под Чикаго.

— Проверим потом. Сначала посмотрим второй конверт.

Фей вскрыла конверт, достала еще одну фотографию. Этот человек тоже лежал под капельницей в одном из номеров «Транквилити». Как и у других, у него было пустое лицо и бездушные глаза, которые напомнили Доминику фильмы ужасов о живых мертвецах.

Но на сей раз все трое узнали человека в кровати. Это был Доминик.

Лас-Вегас, Невада

Когда пришло время ложиться, Марси все еще сидела за маленьким столом в углу своей комнаты, разглядывая коллекцию лун.

Д’жоржа стояла в дверях и наблюдала за дочкой. Девочка настолько погрузилась в свое занятие, что не чувствовала присутствия матери.

Рядом с альбомом, полным фотографий земного спутника, лежала коробочка с цветными мелками для рисования. Склонившись над столом, Марси аккуратно закрашивала поверхность одной из лун. С таким поведением Д’жоржа еще не сталкивалась и не знала, что оно может означать.

Начав собирать коллекцию вырезок неделю назад, Марси уже заполнила весь альбом. Брать новые фотографии было неоткуда, а потому она добавила сотни собственных рисунков в небогатую галерею. Используя самые разнообразные трафареты — монеты, крышки от банок, вазы, стаканы, консервные банки и наперстки, — она рисовала луны всевозможных размеров на блокнотной бумаге, картоне, бумажных пакетах, конвертах, оберточной бумаге. Не то чтобы она отдавала альбому все свое время — но с каждым днем просиживала за ним все дольше и дольше.

Доктор Тед Коверли — психолог, лечивший Марси, — считал, что тревожное состояние девочки объясняется иррациональным страхом перед докторами, от которого она так и не излечилась. И теперь ребенок проявляет свою тревогу через увлечение луной. Когда Д’жоржа заметила, что Марси, похоже, не испытывает никакого страха перед луной, Коверли сказал:

— Понимаете, ее тревога не ищет выхода в другой фобии. Она может проявляться по-другому — например, в виде одержимости.

Д’жоржа не могла понять, откуда у дочери взялось такое необычное состояние. Коверли сказал ей:

— Для этого мы и проводим обследование — чтобы найти причины. Не волнуйтесь, миссис Монателла.