Он вспомнил о карусели бумажных лун в доме Ломака шесть дней назад, поднял обе руки к дребезжащим стульям и крутящимся солонкам и перечницам, сжал кулаки, убрав с глаз долой красные стигмы, и сказал:

— Хватит. Прекратите немедленно. Хватит!

Стулья наверху перестали вибрировать. Солонки и перечницы остановили свой танец и неподвижно повисли в воздухе.

На секунду-другую в кафе воцарилась неестественная тишина.

Потом двенадцать стульев и оставшиеся солонки попадали, отскакивая от столов и других стульев, так и не пустившихся в полет. Наконец все успокоилось и замерло, породив мешанину ножек и спинок. Доминик и Брендан остались целы и невредимы, как и те, кто прятался под столами. Доминик моргал, глядя на священника, а вокруг стояла кладбищенская тишина. Это безмолвие длилось дольше предыдущего. Время словно остановилось, пока плач Марси и успокаивающее бормотание ее матери не запустили машину реальности, вытянувшую остальных из их убежищ.

Эрни все еще потирал плечо там, куда его ударила солонка, но, кроме ушиба, не мог ни на что пожаловаться. Больше никто не пострадал, хотя все были потрясены.

Доминик видел, как все смотрят на него и на Брендана. Настороженно. Именно так в его представлении они и должны были смотреть на него, если бы в нем обнаружились паранормальные способности. Именно таких взглядов он и боялся. Черт побери.

Казалось, только Джинджер, единственную из всех, не смущал его новый статус. Она радостно обняла Доминика и проговорила:

— Важно то, что оно у вас есть. Оно у вас есть, и в ваших силах научиться им пользоваться. Это замечательно.

— Вовсе не уверен, — сказал Доминик, глядя на сломанные стулья, на упавшие с потолка части фонаря.

Джек Твист стряхивал с одежды соль и сухую пыль. Д’жоржа продолжала успокаивать испуганную дочку. Фей и Сэнди вынимали из волос щепки и другой мусор, а Нед размышлял, насколько опасны провода, свешивавшиеся с потолка в том месте, где прежде находился фонарь.

— Джинджер, — произнес Доминик, — даже когда я пользовался своей способностью, то не понимал, как делаю это. А когда все вокруг взбесилось, я не знал, как это остановить.

— Но все же остановили, — сказала она и обняла его за талию одной рукой, словно зная — дай ей бог здоровья, — что ему необходима теплота человеческого контакта. — Вы его остановили, Доминик.

— Но может, в следующий раз у меня не выйдет. — Он понял, что его трясет. — Вы посмотрите, какой хаос! Джинджер, бог мой, кто-нибудь мог получить серьезные травмы!

— Никто не получил.

— Кого-нибудь могло убить. В следующий раз…