Моторы его экзоскелета взвыли, и все три манипулятора вцепились в «руки» Кта-Джона, намертво заблокировав их в гнёздах.

Потрясённый экс-боцман яростно взвизгнул и лязгнул челюстями, но не смог перегнуться и достать Кипиру. Он пытался хлестнуть его массивными плавниками, но хвост Кипиру бил вперёд и назад в точном соответствии с ударами врага.

Кипиру ощутил, что у него начинается эрекция и взбодрил её. В подростковых эротических играх молодых самцов-дельфинов тот, кто одолевал, принимал мужскую роль. Он воткнулся в Кта-Джона, вызвав рёв яростного бессилия.

Гигант бился и изворачивался. Дёргаясь, лупя хвостом, он бросался во все стороны, наполняя океан своими воплями. Кипиру держался что есть сил, зная, какую тактику Кта-Джон выберет следом.

Полуорка боком рванулся к крутому склону металлоострова. Кипиру держался, пока Кта-Джону едва не ударил им в стену. Внезапно он изогнулся и швырнул себя в сторону.

Гигантом Кта-Джон стал, но чистокровной косаткой – нет. Кипиру весил достаточно, чтобы развернуть его перед самым столкновением. Правый бок Кта-Джона врезался в рваный металлический коралл, оставив на нём полосы кровавого жира.

Кта-Джон отплыл, очумело тряся головой и волоча за собой багровое облако. На минуту даже показалось, что монстр утратил интерес ко всему, кроме воздуха – всплыв, он длинно выдохнул.

«Мне тоже скоро понадобится воздух, – осознал Кипиру. – Но сейчас надо ударить!»

Он попытался оторваться, чтобы включить и использовать свою горелку средней мощности.

Она застряла! Намертво сцепилась с экзоскелетом Кта-Джона! Кипиру рванул её, но она не двинулась.

Кта-Джон смотрел на него.

– Твоя очередь, малыш, морская свинка… – Он ухмылялся. – Ты запер меня здесссь. Но теперь мне надо только продержать тебя под водой. Интерес-с-сно послушать, как ты будешь просить «Воздуха, воздуха!»

Кипиру хотелось выругаться, но лучше поберечь силы. Он попытался перевернуть Кта-Джона на спину, чтобы дотянуться до поверхности, буквально на метр, но полуорка был начеку и пресекал каждое его движение.

«Думай, – говорил себе Кипиру. – Надо думать. Если бы я лучше знал кининк! Если бы.»

Лёгкие горели. Он едва не издал зов о помощи на праймале.

Вспомнился последний раз, когда его искушали праймалом. Проиграл себе голос Тошио, сначала патронски-бранящий, потом патронски-успокаивающий.

Вспомнил свою тайную клятву умереть, прежде чем снова скатиться в животное сознание.

«Ну, конечно! Я и вправду идиотская, перехваленная рыба! Почему я не додумался!»