Дальше шли двое чиновников. Внезапное исчезновение Виктарины дан Тойфель – Лео надеялся, что куда-нибудь на дно канала – оставило архилекторскую должность вакантной. Это кресло он отвел наставнику Вестпорта Лорсену, который производил впечатление человека, не имеющего проблем с совестью. Верховный консул Флассенбек был одним из немногих должностных лиц, оставшихся от старого правительства, которому хватило удачи и смекалки прокрасться сквозь чистки на цыпочках и выйти живым. Эти двое едва ли были людьми того сорта, что вызывали у Лео восхищение, но он полагал, что кто-то должен заботиться о мелочах, а удача, смекалка и отсутствие совести, несомненно, были теми качествами, которые могли пригодиться его новому Союзу.

Последними появились четверо свежеиспеченных министров. Люди, которые предположительно «понимали современный мир». Юранд умолял Лео пойти ради Савин на эту уступку, указывая на те чудесные преобразования, которых ей удалось добиться в правительстве Инглии, – и, в конце концов, он нехотя признал, что в этом есть свой смысл. Изобретатели и промышленники были одеты ярко, по-гражданскому. Последней вошла не кто иная, как Селеста дан Хайген, слегка усмирившая свою выдающуюся грудь, но по-прежнему источающая сильный запах роз. Еще несколько лет назад присутствие женщины в Белом Кабинете вызвало бы скандал, но… прогресс и все такое… Лео не видел большой беды в том, чтобы иметь под рукой какой-нибудь декоративный элемент, на котором можно будет остановить взгляд. До тех пор, пока она будет помнить свое место, разумеется.

Морщась, он выслушивал их льстивые поздравления и смотрел, как они рассаживаются по местам. Он победил. Это невозможно было отрицать. Но обрубок его ноги от этого болел не меньше. Изрешеченная металлом рука чувствовала не больше. Дыра в зубах отзывалась все тем же горьким привкусом. А его терпение, если на то пошло, было еще короче, чем прежде.

Он победил – но это было нисколько не похоже на его победу над Стуром Сумраком в круге. Никакого восхищения толп, сплошной страх и подозрительность. Никакого прилива радости, только грызущее неудовлетворение. И никаких обнимающих его друзей: большинство из них он сам привел к смерти.

Лео был удивлен, когда дверь снова открылась и в комнату вплыла леди-регент. В последние дни она едва удостаивала его взглядом, не говоря о том, чтобы находиться в одной комнате. Если так пойдет и дальше, вряд ли можно ожидать, что они снова будут спать вместе. Впрочем, Лео об этом не жалел. С тех пор, как он потерял ногу, это занятие стало походить сперва на работу, а под конец на унижение. Пускай она оставит свою дырку себе, а он возьмет все остальное. На его взгляд, это было вполне справедливым разделом активов.