— Потому что они отличные работники! — Голос Лиама звенит тоже.

— Да уж, лучше некуда, — хмыкает Сэл. — Главное — чтобы не оставляли за собой кровавый след, и чтобы никто не спрашивал, как они делают то, что делают.

Сэл вдруг кажется, что она стоит на самом краю высокого обрыва. До того она там стояла в Оклахоме. Потом еще раз — во время дознания. И еще один раз — в Черном Архиве. Тогда она решила не прыгать. А сейчас, в своей квартире, все-таки совершает прыжок.

— Знаешь, что в этом, на мой взгляд, отвратительнее всего? — говорит Сэл. — Не то, что Общество этому потворствует. И мне плевать, чем там занимается Церковь. Пусть потворствует чему угодно. Мне на вас не плевать. На тебя, Грейс, Асанти и Менчу. Подумать только — на Менчу тоже, после того, с чем он вырос. Да и ты. Вы все позволили этой работе превратить вас в чудовищ.

Сэл понимает, что наговорила лишнего. Видит гримасу гнева на лице Лиама. Он не скрывает ее. Сэл подбирается. Он сейчас ударит в самое больное место.

— А тебя нет, что ли? — говорит Лиам. — Ты кто, Серпико?

— Отличное сравнение, — говорит Сэл. — Спасибо, что заговорил на моем языке.

— Не о том речь, — обрывает он. — Ты в этом замешана не меньше всех нас. Не знаю, о чем тут речь — о блаженном неведении или обычной глупости, но ведь каждый коп считает себя хорошим копом, мол, лично с ним все в порядке — но тебя ведь никто не заставлял подыгрывать. Вступать в Общество. Ты не обязана была нам все рассказывать прямо на задании. Не обязана была все рассказывать по ходу дознания. Хотела защитить эту семью из Таннер-Сити — могла бы, но ты не стала, а потом тебя еще и похвалили за это. Второй отряд делает то, что делает. А указала им верное направление ты. И теперь тебе с этим жить.

— Клянусь, — говорит Сэл, — что в тот самый день, когда мой брат умрет или придет в себя, я отсюда свалю.

Сама она знает: удерживает ее не только Перри. Но приятно вот так вот выложить карты на стол. Хотя бы ради того, чтобы выслушать ответ Лиама.

— Вот и хорошо, — отвечает он. — Если честно, не думаю, что ты подходишь для этой работы.

«Да пошло оно все, — думает Сэл. — Разрыв так разрыв. Если не разгрести эту грязь, изваляемся в ней».

— А когда свалю, расскажу про здешние фокусы всему миру.

— Здорово, — говорит Лиам. — Очень на это надеюсь.

Он страшно рассвирепел, однако она достаточно хорошо его знает и в состоянии прочитать удивление в его глазах. Он говорит то, что говорит, потому что хочет ее обидеть, это она понимает. И сама делает то же самое.

Но последние его слова — другого порядка. Она это видит. Он до определенной степени действительно на это надеется, хочет этого. Сорвать крышку, выпустить пауков из банки. Пролить свет на тайны.