Сэл посмотрела на Грейс и Лиама — они тоже явно ничего не понимали. Сэл выждала, но никто так и не стал задавать вроде бы уместных наводящих вопросов. Опять эта новенькая с идиотскими вопросами.

— А под «это» что подразумевается? — спросила она.

Менчу сжалился над ней.

— Мой друг Юсеф работает архивариусом в Александрийской библиотеке.

— В той самой, которая сгорела тысячу лет назад?

— За это время было несколько пожаров, — поправил ее Юсеф. — После первого мы решили принять меры предосторожности и перебраться в другое место. — Если вообще возможно излучать самодовольство, то от Юсефа оно исходило волнами. Он повернулся к Менчу. — А учитывая, сколько более поздних пожаров произошло по указке пап, я бы сказал, что после того, как я показал вам эту парковку, мы квиты.

Менчу пожал плечами.

— Зато представь себе, какое счастье, если для разнообразия не ты будешь моим должником, а я твоим.

—Только поэтому я все еще отвечаю на твои звонки. — Не произнеся больше ни слова, Юсеф повел всю компанию через парковку к бизнес-центру.

Войдя в прохладный атриум, заполненный растениями, они остановились у стойки безопасности, охранник выдал им гостевые пропуска и довел до небольшого лифта, двери которого открылись лишь после того, как и охранник, и Юсеф ввели проверочные коды. В лифте Сэл заметила, что спускаться они начали только тогда, когда Юсеф отсканировал свой пропуск и ввел еще один код.

— Ну, — вступила Сэл, когда все снова погрузились в молчание, — так как же вы познакомились?

Юсеф пожал плечами.

— Моя жена католичка. Сам я копт. Артуро нас венчал.

Лиам бросил на Менчу быстрый взгляд.

— А вы имеете право?

Священник развел руками.

— Они познакомились в Каире на межконфессиональной конференции. Туда заявились демоны; я приехал по вызову. Нас заперли в одной комнате и я сильно сомневался, что мы выживем. Решил, что так поступить будет правильно.

— А когда мы все-таки выжили и коптская церковь отказалась признавать брак, Артуро настоял на том, чтобы лично все урегулировать с патриархом. — Юсеф произнес это с несвойственной для счастливо женатого человека горечью.

Менчу еще раз развел руками.