– Неважно, что это означает.

Золотистые глаза заледенели. Кастил смотрел на меня с выражением, в которое я не могла поверить. У него потрясенный вид. Кажется, он злится на меня. И я сама не верю в то, что слышу, что вижу, что переживаю.

И от него исходит гнев. Несмотря на неуравновешенность собственных эмоций, я ощутила холодный всплеск его удивления, под которым горел гнев.

– Как ты можешь?.. – начал Кастил, стиснув зубы. Его грудь вздымалась в тяжелом дыхании. – Я никогда не давал клятвы в этом обручении. Ведь так, Аластир? – Он оторвал взгляд от меня. – Ты можешь утверждать обратное?

– Это было практически решено, – ответил Аластир. Его гнев прорывался сквозь мое чутье, царапая кожу. – Кастил, ты знаешь, что твой отец планировал это не одно десятилетие.

Десятилетия.

В глубине души я осознала, что Кастил отверг заявление Аластира, и Аластир по сути это подтвердил. Поэтому моя ярость слегка улеглась, трещина в груди прекратила расширяться, но боль и гнев все еще оставались. Они обсуждали этот вопрос не одно десятилетие? Дольше, чем я живу на свете? Почему же Кастилу не пришло в голову рассказать мне? Предупредить меня?

Я убрала чутье и заперла его.

Как в тумане я заметила, что к нам идут мужчина с серебристыми волосами и Киеран. Они подошли уже достаточно близко, чтобы все слышать. Достаточно близко, чтобы я распознала в новоприбывшем вольвена, а в линиях его челюсти и скул разглядела что-то знакомое.

– Ты имеешь в виду, что мой отец не одно десятилетие полагает, что я в конце концов соглашусь, но я ни разу не дал ни ему, ни кому-либо другому и намека на то, что я согласен! – выпалил в ответ Кастил. – Ты это знаешь. Так с чего, скажи на милость, ты это выложил?

– А с чего, скажи на милость, ты не подумал ей рассказать? – возмутился Аластир.

За столами Последователей приглушенно ахнули, а мужчина с серебристыми волосами пробормотал:

– Я как раз вовремя.

Я метнула на него взгляд и задержалась на нем. Его бледно-голубые глаза ярко горели, почти светясь. Он приоткрыл губы, и они шевелились, но совершенно беззвучно. Его удивление походило на ледяной дождь, внезапный и всепоглощающий. Он дернулся и отступил на шаг. Из-за моих шрамов? Или почувствовал этот диковинный статический разряд, хотя мы даже не прикоснулись друг к другу?

– Думаешь, я не знаю, почему ты это выложил? – осведомился Кастил подозрительно мягким тоном, отчего я переключила внимание на него. – Из-за слабости.

Аластир напрягся.

– Ты только что назвал меня слабым?

Губы Кастила искривила самодовольная ухмылка.

– То, что ты сейчас сделал, – проявление слабости. Если ты приравниваешь это к слабости ума или тела, это твое мнение. Не мое.