Новый вольвен пришел в себя после встречи со мной. Он уперся ладонями в стол и негромко заговорил:

– Успокойтесь, вы оба.

– Я совершенно спокоен, Джаспер, – ответил Кастил.

Значит, это Джаспер. Вольвен, который должен был нас поженить. Чудесно.

– Раз уж ты так решительно настроен вести этот разговор прямо сейчас, хотя тебе следовало поговорить давным-давно в приватной обстановке, тогда давай выложим все при свидетелях, поскольку все присутствующие думают об этом с того момента, как узнали о твоей помолвке, – проворчал Аластир. – Может, ты и не согласен, но все королевство, включая Джианну, считает, что ты женишься по возвращении домой.

Что еще за Джианна? Ее так зовут? Ту, на ком, по мнению короля с королевой, должен жениться Кастил?

– Джианна не имеет к этому никакого отношения, – резко ответил Кастил.

– Совершенно согласен, – ввернул Аластир. – К этому имеет отношение все королевство – твои земли, твой народ и твои обязательства перед ним. Брак с Джианной способствовал бы укреплению отношений между вольвенами и атлантианцами.

Джаспер резко повернулся к нему.

– Аластир, ты переходишь границы. От имени всего нашего народа говоришь не ты.

Аластир пылал от ярости, но была в его словах отсылка к Лэнделлу. Когда Кастил заявил о своих намерениях сделать меня принцессой, Лэнделл сказал, эта честь предназначена той, кто сплотит все их народы.

– Я знаю, в чем заключаются мои обязательства. – Слова Кастила падали как льдинки. – И я точно знаю, чего ожидает от меня отец. Эти два обстоятельства не являются взаимоисключающими. И брак с вольвенкой не загладит гибель более чем половины вашего народа. Верить в это может только глупец.

– Я не сказал, что согласен с этим мнением. – Аластир взял стакан.

– Может, следует вернуться к этому разговору в другое время? – заметил подошедший к Аластиру Эмиль.

Он смотрел на Джаспера так, словно хотел сказать: «Сделай же что-нибудь».

Джаспер занял стул, на котором раньше сидел Киеран, и откровенно уставился на Аластира, будто ждал от него продолжения.

– Ты хотел сказать, когда среди нас не будет одной из них? – заговорил атлантианец, который, кажется, был возле дома, где поранился Беккет. – Той, что выросла в змеином гнезде и, скорее всего, так же ядовита, как и те, кто ее воспитывал? Когда мы наконец воздадим им по заслугам?

Кастил открыл было рот, но тут во мне что-то сорвалось и подняло голову. Что бы это ни было, оно извергало огонь. Годами меня натаскивали молчать и быть сдержанной, позволять людям делать со мной и говорить мне все, что им угодно, – и вот теперь вся эта выучка занялась огнем и прогорела до углей и пепла. Я просто опередила Кастила с ответом.