— Майя! — закричал Бруни. — Хорош уже, айда к нам!

— Сейчас-сейчас! — засмеялась я. — Парни, завяжите мохнатому глаза!

— Эй-эй, это вот зачем?! — завопил Бруни, когда на него со смехом набросились другие парни. — Эй, я не любитель такого!

И пока они разбирались с моим волосатым другом, а Надья наконец присоединилась к празднику, я отправилась на кухню за миской с бутербродами. Это был, пожалуй, первый раз, когда присутствующие не встретили меня одобрительным свистом, а вместо этого молча смотрели на подозрительно выглядящее блюдо.

— А чего все притихли? — с подозрением спросил Бруни. — Чего музыка затихла, э?

— Да как бы…

— Держите-держите его, — не унималась я. — Бруни, ты ж мужик, а?

— Ну…

— Рот открой.

— Зачем?

— Твою ж мать, Бруни. После чистки сортира тебя еще что-то смущает?

Воины вокруг тихо засмеялись. Бруни, проворчав что-то себе под нос, нехотя открыл рот.

Я же только этого и ждала — тут же сунула бутерброд с икрой ему в рот, а второй рукой вдарила по подбородку, заставляя начать жевать.

И если поначалу соратник под выжидающие взгляды остальных поморщился от непривычного вкуса и консистенции, то вскоре, распробовав, удивленно воскликнул:

— Еб твою мать, это ж вкусно!

Собравшиеся удивленно переглядывались, никто не понимал, что происходит.

— Бред, — фыркнула откуда ни возьмись появившаяся на горизонте Вигдис. — Ну-ка дай сюда!

Она схватила с тарелки бутерброд и, зажав нос, откусила. Как и Бруни, она сперва поморщилась, но вскоре на ее лице я увидела нечто новое, эмоцию, которую Вигдис еще не показывала — удовольствие.

— Шоленый, фука, ворон! — с набитым ртом воскликнула она, запихивая в рот еще один бутерброд. — Вкуфно!

И когда командир подтвердила, что опасаться нечего, на меня буквально набросились остальные, требуя бутерброд на пробу: