– Поедешь со мной в бассейн Эллады?

И он улыбнулся совсем другой улыбкой – искренней и радостной. В ней сквозило удовольствие от того, что она пригласила его присоединиться к ней!

Ее сердце сжалось и часто забилось.

– Да, – кивнул он. – Мне нужно закончить кое-какие дела, но я быстро управлюсь. Всего пара недель.

И он вновь улыбнулся. Он любил ее, она знала. Не просто как друг или терапевт, но и как любовник. Однако на некотором расстоянии. Порой ей казалось, что он не подпускал ее к себе: то была своеобразная терапевтическая защита. Зато сейчас она могла дышать по-прежнему. Быть любимой и дышать. Иметь друга.

– И ты будешь со мной, хотя я и выгляжу как чудовище.

– Майя! – рассмеялся он. – Ты и сейчас красива, если хочешь знать. Ну и слава Богу! – Он обнял ее и отстранился, оглядывая. – Немного аскетично. Но тебе идет.

Она оттолкнула его.

– Никто не узнает меня.

– Никто из тех, кто тебя не знает. Нам пора. Ты голодна?

– Да. Мне надо переодеться.

Он сел на кровать и смотрел, как она переодевается, пожирая ее глазами, старый козел. Ее тело до сих пор было человеческим и, как ни удивительно, явно женским даже в столь нелепом предсмертном возрасте.

Она могла подойти, сунуть грудь ему в лицо, и он бы присосался к ней, как дитя. Но она быстро оделась, чувствуя, как постепенно собирается с духом и приободряется – самый лучший момент во всей синусоиде, словно зимнее солнцестояние для людей палеолита, момент облегчения, когда понимаешь, что солнце все равно обязательно вернется.

– Вот и отлично, – заметил Мишель. – Ты нужна нам, Майя. У тебя, кстати, есть авторитет. Природное влияние. Нам надо начать работу повсюду, а тебе сконцентрироваться на Элладе. Превосходный план. Но нам нужно и нечто большее, чем злость.

Она натянула свитер через голову – скальп казался забавно голым и грубым – и изумленно посмотрела на него. Он наставительно поднял палец.

– Гнев пригодится, но нельзя полагаться только на него. Фрэнк буквально плавился от гнева, и посмотри, куда это его привело. Ты должна сражаться только с тем, что ненавидишь, за то, что ты любишь, понимаешь? Поэтому тебе надо понять, что ты любишь. Вспомнить это или создать.

– Верно, – ответила она с внезапным раздражением. – Я люблю тебя, но сейчас заткнись. – Она царственно вскинула голову. – Идем. Я и впрямь хочу есть.

Поезд из Сабиси, следующий по ветке Берроуз – Эллада, был длиной всего в четыре вагона: локомотив и три пассажирских вагончика, заполненных не более чем наполовину.

Майя направилась к последним сиденьям последнего же вагона. Люди иногда смотрели на нее. Казалось, отсутствие волос никого не волновало. В конце концов, на Марсе давно поселилась целая стая женщин-грифов с обветренными лицами, некоторые даже ехали в поезде. На каждой красовался рабочий комбинезон кобальтового, ржавого или светло-зеленого оттенка.