Старики вскинулись, посмотрев на нее. Она буквально оторвала себя от ограждения и бросилась к ним, дважды споткнувшись.

– Что ты имеешь в виду? – заорала Майя на Марину.

Слова помимо воли вырывались у нее из горла. Влад и Урсула встретили ее в нескольких шагах от скамеек. Марина сидела, выпрямившись как струна. Она смотрела куда-то в сторону. Влад раскинул руки, и Майя прорвалась прямо сквозь них к Марине.

– Ты что имеешь в виду, говоря такие мерзости? – закричала она с болью в голосе. – Почему? Арабы убили Джона, все знают это!

Марина поморщилась и тряхнула головой.

– Ну? – выпалила Майя.

– Она так сказала для красного словца, – произнес Влад. – Фрэнк много сделал, чтобы подорвать позиции Джона в те годы. Ты сама знаешь, что так и было. Некоторые говорят, он настроил мусульман против Джона.

– Как же! – рявкнула Майя. – Мы все ругались друг с другом, это ничего не значит!

Потом она заметила, что Сакс, наконец-то, смотрит прямо на нее. Теперь, когда она по-настоящему разъярилась, он застыл с очень странным выражением лица, холодным и не поддающимся расшифровке. Его взгляд был обвиняющим, мстительным… каким-то еще?..

Она кричала по-русски, ей отвечали, и она не думала, что Сакс понимает ее родной язык. Вероятно, ему просто стало любопытно, из-за чего они так схлестнулись между собой? Майя опять посмотрела на Сакса. В его пристальном взгляде сквозила явная неприязнь. Неужели он подтверждал слова Марины, вбивая их в Майю, как гвозди!

Майя развернулась и побежала прочь.

Обратная дорога вылетела у нее из головы, и она очнулась только перед дверью в свои апартаменты. Рванув створку на себя, она бросилась внутрь, будто в объятия матери. Оказавшись в просторной комнате с деревянным полом и стенами, она кинулась на кровать, но тотчас вскочила и огляделась по сторонам. Она была шокирована воспоминаниями о другой комнате, которую превратили из убежища в ловушку в иной момент страха и потрясения… Она не могла получить ответы на свои вопросы: у нее не было ни возможности забыть, ни возможности убежать…

Она содрогнулась, увидев свое отражение в зеркале над раковиной. На стене словно висел ее собственный портрет, заключенный в раму. Осунувшееся, древнее лицо, глаза с ярко-красными ободками вокруг радужки, как у ящерицы. Отвратительное зрелище.

Перед ее внутренним взором пронеслась картина из прошлого: момент, когда она поймала взгляд «зайца» на «Аресе»… Взгляд, увиденный сквозь банку с водорослями. Койот – шок, который оказался реальностью, а не галлюцинацией. Тем же самым могла быть и новость о Фрэнке и Джоне.