Они молчали. Колеса поезда стучали по рельсам. Дождь бился в оконное стекло.

Зофья представила, что время полностью остановилось внутри храма, и все же продолжалось, набирая скорость и движущую силу, несмотря на перемены. Наука незаметно отстаивала свои позиции посреди хаоса. Объект в движении продолжает двигаться дальше, пока на него не повлияет новая движущая сила. Зофья подумала, можно ли сказать то же самое о ее чувствах к Энрике. Возможно, все навсегда останется как есть, напоминая молчаливое топтание на одном месте, если она не начнет действовать сама. Раньше она ничего бы не сказала. Зофья боялась, что ее отвергнут. Боялась поверить, что ее действия выходят за рамки общепринятого.

Но теперь ей было все равно.

Зофья глубоко вздохнула. Перед глазами вдруг возникла Лайла, ободряюще улыбаясь, и это придало ей сил.

– Ты мне нравишься, Энрике. Очень.

Зофья взглянула на него. Выражение недоверия исчезло с его лица. Уголки его губ приподнялись. В уголках глаз появились лучики морщинок.

Это была радость.

– Ты тоже мне нравишься, Зофья, – сказал он и добавил: – Очень.

– О, – воскликнула Зофья. – Отлично.

Она не продумала заранее, что скажет дальше. Кровь бросилась ей в лицо, ладони зачесались.

– Можно я… возьму тебя за руку? – спросил он.

Зофья отдернула руки.

– Я не люблю держаться за руки.

Энрике притих. Он слегка вздохнул, и Зофья пыталась понять, обиделся ли он, уйдет ли сейчас или…

– Расскажи мне, что тебе нравится, – сказал он.

– Я… мне бы хотелось, чтобы ты сел ближе.

Он подвинулся к ней. Их плечи соприкоснулись. Его нога задела ее юбку. Зофья взглянула на него. И ей снова захотелось его поцеловать. Она не знала, стоит ли сначала спросить его об этом или же просто прижаться к его губам, но затем вспомнила, что если он спросил ее о том, что ей нравится, следует поступить так же.

– А это тебе нравится? – спросила она.

Он улыбнулся.

– Да.