– Не, – мотает головой ротный. – Приказ о снятии давай. И забирай совсем!

– Дай, на время. Ящик тушёнки.

– В аренду? – смеюсь я.

– В порядок себя приведи, боец, смотреть противно! – цыкает на меня ротный, потом обратно разведчику: – Три ящика. В сутки! И «вальтер», и «дегтярь» – сразу.

– А губа-то не треснет?

– Не треснет! Она у меня прочная. Или жди решения трибунала, потом добивайся приказа. Или на моих условиях.

– Я вам что, конь? – офигеваю я.

– Ты ещё здесь? – хором удивляются командиры.

– Уже нет, – вздыхаю я и плетусь умываться. Кому – война, а кому – бизнес. Но три ящика – слишком! Ладно, сторгуются на три ящиках за два дня. И два автомата сверху. Ха! Угадал! Но один МР-40. Вот ротный жучило! С разведчиков немцев, порезанных мной, уже взял же три автомата!

Понял, понял! Бреюсь и не лезу в чужой монастырь.

Побит хоббит. Или туда и обратно

Побит хоббит. Или туда и обратно

Ползём. Я – первый. За мной – пятеро. У меня МР-40. Тот самый, что уплачен за мой лизинг. Тьфу, слово какое противное! Ползу споро, но змейкой. Прутики не втыкаю, Киркин говорит, чтобы не терять времени. Ползут по моей «колее». Без происшествий проходим мины. Доползаем до обломков здания. Принюхиваюсь – людей не чувствую. Опасность – чую. Людей – нет. Заглядываю – понятно. Торчит задник 203-мм «поросёнка». Поэтому людьми и не пахнет. Киркин психует. Ползу мимо уже мёртвого снаряда. Чтобы позлить разведчиков, плюю в снаряд. Вижу, как они задыхаются. Не ссы, пацаны! Если моя… мой копчик не дёргается от снаряда этого – вам тем более не надо нервничать.

Передовая пройдена. Уже не ползём – перебежками передвигаемся от тени до тени. Я первый. Веду группу, как тот самый проводник-сталкер в игре, ведёт людей через аномалии. Я веду не через аномалии, а через опасность. Чую её, как те самые «грави» и «электры».

Надо искать место для днёвки. Не занятое и не используемое противником днём, но укрытое. И это в разрушенном городе, куда утрамбовали 6-ю армию, покорительницу Парижа, зимой? Найди! Чтобы и тебя не нашли.

Нашёл. Использовал тот же «фокус», что и те самые сталкеры – они укрытия свои за аномалиями прятали, а я за бомбой. Смертоносный груз самолёта своим весом развалил дом, но не взорвался. Так и торчит стабилизатор из обломков брёвен. Дом был богатый. Два этажа: первый – кирпичный, второй – деревянный. Ещё и подвал, над которым и зависла бомба. Теперь стены первого этажа. А внутри сплошной завал из обломков крыши и второго этажа. Залез в подпол, разграбленный, кстати, судя по бардаку в подвале – не один я такой умный. Бомба висит, как люстра конструкции ежанутого скульптора. А, нет, их, ежанатиков, абстракционистами надо называть. Опасности не чую.