Так и сидел он в тёмном углу, вознося Всевышнему не молитвы, но упрёки.

А между тем Фёдора убили. Убили и женщин, но этой жертвы оказалось мало.

Колдун вынул багровый клинок и взглянул в окно, но Воронцова там уже не было.

— Митраит, время на исходе, думай.

Колдун подошёл к двери и ударом ноги вышиб дубовую дверь вместе с закладом. Изнутри прогремел слитный залп, но пули лишь бессильно простучали по броне. Чтобы войти, нужно было пригнуться под притолокой, поклониться хозяевам. Колдун этого делать не стал, а очертил мечом широкую арку, и там, где проходил меч, появлялась кривая трещина. Он снова ударил, и кусок стены ввалился внутрь дома.

Перед колдуном стояли теперь казаки, татары, а впереди всех Перещибка. И хотя все видели, что не берёт проклятого железо, но не могли аки овцы идти на заклание.

— Господи, благослови, — проговорил казацкий голова и шагнул вперёд.

Он ударил горизонтально, целя в глаза, но колдун рукой в латной рукавице перехватил клинок, а сам вонзил меч в грудь хозяину хутора.

Перещибка охнул и осел на пол.

— Отец! — крикнула Олеся.

Крик её сразу потонул в шуме сечи, но его услышал Олег. Словно игла проткнул любимый голос кокон из страха и обид и вошёл в сердце. А сердце у Олега было добрым. Не разбирая дороги, парень бросился туда, в самую гущу боя.

«Защити её, Господи, защити её, всех защити, Господи!» — стучала в его голове одна только эта просьба.

Вокруг колдуна распростёрлось уже несколько тел, а напротив стоял Воронцов; он был слаб и рапиру держал нетвёрдо. Левее, рядом с телом отца, лежала Олеся. Правая рука её оканчивалась кровавой культёй, а левой она гладила отца по голове.

Олег протиснулся к любимой и упал рядом с ней на колени.

— Ты решился? — спросил колдун капитана.

— Я не стану служить тебе.

— Молодой, глупый… — Колдун задумался на мгновение. — Но я подожду, времени у меня теперь снова много.

И он повернулся к Олегу с Олесей. Нешироко размахнувшись, ударил парня мечом сверху вниз. Олег закрылся рукой. Меч встретился с мягкой, слабой, живой плотью. Сей зачарованный клинок резал и разрубал подобные преграды тысячи раз, но в этот раз преодолеть не смог. Зов Олега был услышан — меч обломился в месте соприкосновения.

Колдун застыл, как громом поражённый. Он знал в этом мире всё, он прожил сотни жизней, он играл разные роли, он даже видел явления Божественной воли, но никогда не сталкивался с ними напрямую. А теперь у него не было времени осмыслить произошедшее — дымные облака разогнал внезапный порыв ветра, и столп солнечного света озарил хутор.

— Спасибо тебе, Господи, — сказал Воронцов, и искорки рванулись из его глаз огненными жгутами.