Мора сморгнула. В голове звенело. Ица выставила перед собой столовый нож, как боевой кинжал, и лицо ее искажала ненависть. В эту самую секунду Мора поняла: нет, все эти мысли не ее. Она побывала в голове Ицы, а Ице верить нельзя.
И тут же время словно замедлилось, и на задворках сознания шевельнулось что-то еще. Зазвучали знакомые шепотки. Сначала тихо, едва различимо, а потом вдруг стали нарастать, обретая плоть и силу. Теперь уже Море казалось, что она не просто слышит голоса – это было дыхание Древа, его пульс, чистая сила жизни. Древо словно выкристаллизовалось в каждой частичке воздуха – оно было везде, оно было всем.
И вместе с этим сердце Древа – или то, что его заменяло, – колотилось неровно и редко. То сильные, то слабые удары рисовали нечеткую, прерывистую линию. Древо выплескивало силу неровными толчками, и она колыхалась вокруг, тут же рассеиваясь. Казалось, еще немного – и Древо больше не вздохнет, а сила просто испарится.
Ведь Ица уже знала это: Древо медленно, но верно умирает. Теперь это ясно поняла и Мора, а еще ее поразила мысль: пока людишки разбираются друг с другом, век острова неумолимо подходит к концу. Когда Древо испустит Дух, остров рухнет в Бездну.
Мора сжала виски руками. Чувствовать Древо прямо в своем сознании было невыносимо больно.
«Зачем ты это делаешь? Зачем ты опять у меня в голове?» – невольно подумала она.
Древо отозвалось сразу:
«Ты же не извиняться пришло, правда? Ни за что не поверю, что великое Древо замучило чувство вины!»