Снова удар и снова грохот в ушах.

— Вы смеете предъявлять бездоказательные обвинения национальному герою Староярска?

— Что?

Судья сделала сигнал рукой и перед Драговичем возник экран репортажа новостей. Сергей Драгунов неуверенно давал интервью многочисленным журналистам и позировал на фотосессии держа в руках Медаль Почёта — высшую награду Хозяина. Сквозь накатываемую злобу и ярость, до Виктора Драговича продирались слова, сказанные судьёй:

— Решением Великого Благодетеля, Сергею Драгунову присуждена категория «S».

Все знали, что означает эта категория. Граждане «S» не могут создавать собственные Дома, как «А» и вообще находятся вне общей сословной иерархии, но они стоят выше всех этих напыщенных аристократов. Де-юре, они старше даже Старой Знати, ибо являются лишь личными слугами Хозяина.

Драгович задрожал. Он закипал. Вся его жизнь была построена на смирении. Он считал, что радикализм не приведёт казачество к добру, но, как оказалось, умеренность тоже ничем хорошим не закончилась.

— Вы твари, что совсем совесть потеряли?!! — завопил Драгович, плюя на то, что ухудшает своё положение. Вернее, хуже уже было некуда — Ублюдок, подписавший смертный приговор нескольким тысячам человек — в том числе ни в чём неповинным женщинам и детям, ходит на свободе с новым чином и привилегиями! А вы вместо него устраиваете судилище надо мной! Над мужем, потерявшим жену, над отцом, чьих дочерей рвали в клочья!

— Смертный приговор казакам Долгорукой был подписан самим Великим Благодетелем, на нём есть печать Верховного Судьи, — невозмутимо ответила судья — Таким образом вы, мало того, что покушались на жизнь носителя Медали Почёта, так ещё только что совершили хулу на Хозяина.

Драгович бросился на судью, но был мгновенно схвачен двумя конвойными.

— Властью, данной мне Хозяином и Судом Ирия я приговариваю вас к пожизненному заключению в колонии строжайшего режима «Чёрной Сове»! — зачитала приговор судья.

Конвоиры потащили Виктора Драговича к выходу. Он тщетно пытался вырваться и рычал, поэтому походил на безумца, которого тащат в палату санитары.

— Я ненавидел атамана Семёнова, считая его мясником, но он был прав! — кричал Драгович теряя остатки рассудка — Прав, когда пытался вместе с красными пустить вас всех под нож! Лицемеры, мрази, подонки! А также те казаки, что отвернулись от него и сдали его! Мы медленно вымираем в своих резервациях, а вы, при малейшем шорохе истребляете нас, как тараканов! Чем мы это заслужили?!

Обезумевшего Виктора Драговича утащили из зала суда. Почти сразу, рядом с судьёй появилась голограмма офицера СБИ.