— Иди. Иди. Иди.

Она подняла лицо, взглянула в пылающие черные провалы очей. Там не было пощады, не было спасения. Застонав, она двинулась к отверстию. Ноги не слушались. Тело инстинктивно сопротивлялось гипнотическому приказу. Вот уже край площадки, внизу море, синяя мгла, бездонная глубина. Мама, где ты? Приди, спаси! Зачем отпустила меня тогда? Проклят день, когда мне захотелось неведомого!

— Прыгай!

Гледис упала в ночной провал. Над морем прозвучал отчаянный кряк, будто простонала лесная терра. И замер…

Правитель стоял над пропастью, сложив руки на груди. Бездумно смотрел на холодный круг Дормана, на мерцание волн. Несказанная печаль глодала его сердце.

В груди — пустота.

Медленно начал спускаться по винтовой лестнице вниз. На площадке, где он оставил свои электролет, видна была тень какой-то машины. Кареос насторожился. Достал из кармана портативный излучатель гамма-волн.

В море что-то заплескалось. Приблизилось. По лестнице, уходящей в воду, поднимался на площадку человек, облаченный в костюм аквалангиста. Он нес на руках Гледис — неподвижную, окоченевшую, с распущенными мокрыми волосами.

Человек вышел под лучи Дориана, и Правитель вскрикнул от неожиданности:

— Ты?!

— Я, — печально ответил Гориор, прижимая Гледис к груди.

— Как здесь очутился?

— Ты бы не хотел этого?

— Зачем вытащил ее из воды? — злобно сверкнул глазами Кареос. — Она мертва!

— Для нее смерти нет! — сурово и гордо ответил Гориор. — Дай мне пройти.

— Ты разрушил нашу любовь… и вот она погибла!

— Кто поднялся к Миру Свободы, тот возвысился над прахом, о Кареос! Ты не принял руки брата! Оставайся в мирах мрака и гибели! А ее путь — к свободе. Прощай!

— Ты не возьмешь ее? — грозно возразил Правитель, поднимая излучатель. — Она моя!

— Ты отказался от нее. Она добровольно вернулась, чтобы спасти тебя своей любовью. Но твоя беспощадность убила ее. Чего же ты еще жаждешь?

— Твоей смерти! — заревел Кареос, и малиновая молния пронзила ночь.