Она стояла у плиты, спокойная и умиротворенная, пухленький ангелочек с большой ложкой в руке.
– Мы вошли во Внутренний Храм и сразу попали в круг ослепительного света, наши мантии исчезли… а все они, в купели, по-марсиански призывали нас прийти и разделить воду жизни, и я подошла к воде, нырнула – и не вынырнула по сию пору… У меня и желания такого не появляется, никогда. Не бойся, Бен, все будет хорошо; окруженный любовью и заботой, ты и язык быстро освоишь, и собой управлять научишься. Сегодня ты прыгнешь не просто в купель, а в мои объятия, в нежные, любящие объятия всех твоих братьев, ликующих, что ты вернулся домой. Отнеси Дюку и скажи, что он свинья – хотя и очаровательная. А это тебе… ничего это не много, все ты съешь как миленький! Теперь поцелуй меня и беги, у Рут еще много дел.
Бен поцеловал Рут, передал по назначению тарелку и послание – и обнаружил на одном из диванов спящую Джилл. Он сел напротив, поставил тарелку на колени и с неожиданным для себя самого аппетитом взялся за еду, параллельно рассматривая Джилл – и сравнивая ее по памяти с Дон. Загар Джилл был чуть потемнее и не носил ни малейших следов купальника, в остальном же и фигуры, и даже лица двух девушек почти не отличались.
Содержимое тарелки убывало, но медленно. Бен вздохнул, поднял голову – и встретился взглядом с Джилл.
– Ты еси Бог, милый, – улыбнулась она. – До чего же соблазнительный запах!
– Вот, сижу и любуюсь. Не хотелось тебя будить. – Он пересел к Джилл и скормил ей кусок яичницы. – Это я сам приготовил, ну разве что с малой помощью Рут.
– Да, я знаю. Очень удачная стряпня. Дюк меня предупредил, чтобы я на кухню не совалась, пока Рут излагает тебе краткий курс молодого бойца. И ты не плачься, что разбудил меня, я же просто так, прилегла на минутку после бессонной ночи.
– Так ты что, всю ночь не спала?
– Ни хоть вот столько. И чувствую себя великолепно, только есть зверски хочется. Это такой тонкий намек.
Бен понял намек и кусок за куском скормил Джилл всю оставшуюся яичницу.
– А сам-то ты успел поспать? – поинтересовалась она, когда тарелка опустела.
– Ну, сколько-то успел.
– А сколько спала Дон? Хоть два-то часа ей досталось?
– Да, и даже больше.
– Тогда она в полном порядке. Для нас два часа – все равно что восемь прежде. Я знала, какая чудесная ночь вам предстоит, но немного опасалась, что Дон не успеет отдохнуть.
– Да, – честно согласился Бен, – ночь была сказочная. Хотя, правду сказать, твоя инициатива несколько меня удивила.
– Ты хочешь сказать –