– Такой же мент, какой циркач был! Ни два, ни полтора. Слышал, как он с лонжи навернулся?.. Да уж лет пятнадцать как…

– Сам чокнутый, и Шайтан его такой же! Где это видано, чтобы…

– Стволы у него – будьте-нате! Одноразовые, зато безотказные. Недаром Шерифом назвали – после того, как троих мародеров под Хотеевкой уложил. Ты не смотри, что как вобла сушеная…

Равиля не интересовал пустопорожний треп. Он давно перестал переживать по поводу того, что о нем говорят люди.

Белый Рынок – вот что волновало Шерифа по-настоящему. Раскинувшийся в пыли на перекрестке двух дорог областного значения, обросший сараюшками, палатками, павильончиками, подмятый спорыми ребятами Водопьяна Белый Рынок давно превратился в ворота Подколпачья во внешний мир. И ворота открывались в обе стороны.

Ушлые ходоки, протаскивающие через дыру в границе контрафакт и контрабанду, превращались здесь в достопочтенных торговцев. Искатели приключений околачивались в поиске проводников в третий круг. Заезжие торговцы, способные хотя бы какое-то время терпеть гнет Колпака, с успехом сбывали очень и очень специфические товары, предназначенные исключительно для Подколпачья.

Все это укладывалось в странную, но очевидную схему мира, возникшую после Той Ночи. Шерифа заботили закон и порядок на вверенной ему территории. Воришек на рынке почти не встречалось – как и во всем Подколпачье в целом. Почти – и Шериф бдил. Насилие и обман в любых проявлениях – это он старался пресекать. А соваться в дела Водопьяна – для этого Равиль был недостаточно глуп. В конце концов, он участковый, а не ОБЭП.

И Шериф проходил по Рынку, олицетворяя давно исчезнувшее из Подколпачья государство. Торговцы ностальгически засматривались на его сизую форму, мятую фуражку без кокарды, кожаный ремень, стянутый на поясе деревянной пряжкой. Шериф нес бессменное дежурство, и кому-то от этого становилось спокойнее.

Многое удавалось узнать о людях по их средствам передвижения. Вот простые крестьяне – привезли на тачках скромный урожай. Вот ходок-одиночка – у киоска прислонен грузовой самокат. Самоделка – деревянная рама, пластиковые колеса, раз прокатишься – все печенки отобьешь. Вот серьезная телега – такую ходоки-артельщики волокут вчетвером, а то и вшестером. Того стоит – на телеге можно и тонну груза увезти. А вот экипаж поинтереснее – ходка. Сверху лыжи, снизу колеса. И упряжь. И дремлют в тени под навесом ездовые псы, отмахиваясь лапами и хвостами от надоедливых мух. Где же еще могут понадобиться лыжи, как не в третьем круге, где то засуха, то буран, то вообще что угодно. Мало кому бывает нужно туда – соответственно и цена высока. У хозяина этих псин можно поинтересоваться насчет пляшущих камней. Милицейская форма их не смутит – криминала здесь нет.