— …Так вот тягался я за той девкой до тех пор, пока её мамаша, крупная шишка из «СталКон», не застукала нас у неё дома. Вот тогда-то в меня впервые и стреляли, — говорил один из пилотов.
В салоне родился ленивый смех. В отличии от остальной части мостика в пилотской кабине воздух окутало полное безразличие. Похоже, здешние люди смирились со своей судьбой.
Марк оглядывался по сторонам в поисках свободного кресла. Под стенкой, справа от пилотов, что напротив радиорубки, таковое имелось. Он поспешил к нему и предал себя в удушающие объятия лент, прячущихся в спинке. Вопреки этому он почувствовал облегчение. Как ни странно, но облегчение физическое. Это ослабела гравитация.
То же почувствовали и остальные люди в пилотской кабине. Пилотов Марк не мог увидеть, но диспетчер, сидящий на противоположном краю, ошарашено замотал головой.
Без сомнений, тот злосчастный луч разрезал секцию, задев вращающий элемент. Но коснулось ли оружие мостика? После команды капитана Фостера в эфире застыла тишина (то ли от того, что люди осознали бессмысленность панических жалоб, то ли от того, что оружие «иных» затянуло в неизведанное пространство и людей). Марку казалось, что единственные выжившие сидят в этой небольшой кабине, а там за гермодверью — лишь леденящий жилы холод и бездыханные тела.
Тишина гнетущим валом нарастала в молчаливом пространстве. Затем, притаившись за углом, где раньше слышались тихие голоса пилотов, тонкой иглой она врезалась в затылок. Она проходила всё глубже и глубже, пока её снова не растворил голос Фостера, который заставил Марка сделать резкий вдох.
Марк услышал, как человек позади него поспешил выполнить приказ капитана. После его просьбы отозваться в течении нескольких минут никаких входящих сообщений не звучало.
— Тишина, капитан, — проговорил диспетчер.
Возможно, они решили, что больше не обязаны рапортовать капитану Фостеру, даже если это прошение, а не приказ. Но скорее всего все они уже были мертвы.