Шло время. Контракторы разбрелись по мостику, вяло переговариваясь и рассматривая чужие символы на пультах. Адреналиновый запал пропал и теперь каждый пытался себя чем-нибудь занять, банально маясь от скуки. Маракши решил было почистить «свистуна», но Одегард его одернул – на корабле могли еще прятаться рхейцы и негоже оставаться без оружия.
Гарин сидел, положив автомат на колени, и задумчиво наблюдал за работой Глебовича, колдовавшего над коммуникатором. Рядом опустился Рэй, почесывая бороду.
– Ты это, – неловко начал он. – Извини, если я что-то не то сказал.
– Проехали, – поморщился Юрий. – Давай лучше подумаем что делать, если Андрей прав.
– Ты про то, что все погибли?
Тихомир бросил на них недовольный взгляд.
– Ничто нельзя исключать, – пояснил Гарин. – Нужно быть готовыми.
Одегард нехотя, но все же согласно кивнул. Откинулся на спинку кресла, беззвучно хлопая полными губами.
– А что тут думать? – наконец протянул он. – Вариантов не густо. Нас либо подберут рхейцы, тогда мы дружно отправимся нюхать вакуум, либо мы, как выразился Рэнт, рано или поздно превратимся в ледышки.
Юрий щелкнул ногтем по предохранителю, спросил:
– Как считаешь, сколько стоит ждать наших?
Норвежец неопределенно пожал плечами.
– Пару часов, – сказал неуверенно. – У меня небольшой опыт участия в космических сражениях.
– Допустим, бой закончился в нашу пользу, – предположил Юрий. – И раз егерь больше не стреляет, то капитан поймет, что мы задачу выполнили. Сколько им понадобиться времени, чтобы найти нас?
– Корабль уходит прочь от поля боя, – заметил Тихомир, поворачиваясь к товарищам. – Двигатель не работает, но нас толкает инерция.
– И ладно, – легкомысленно хмыкнул Рэй. – Наши уже раз нашли это корыто, найдут и теперь.
– То «корыто» светилось энергией, – вздохнул Глебович. – А мы сейчас как кусок кирпича – ни импульсов, ни излучений.
– Но остаточная энергия осталась? – возразил Гарин. – Не может же только что вырубленный звездолет вообще ничего не излучать?
– Излучает, – согласился Тихомир. – Но слабо. В другой ситуации нашли бы легко. Но тут…
Он помахал в воздухе пальцами, закончил фразу: