Заявилась «Полынь», мигая огнями и сигналя на всех диапазонах. За ней – два имперских корвета, помятых, но по-прежнему опасных.

Потом «блох» принимали на борт, встречали как героев. Капитан дал команду, и матросы во главе с лейтенантом Джаббаром помогли уставшим и замерзшим контракторам выбраться из закопченных «големов». Всем пообещали хорошую премию от командования имперского флота и один выходной день.

Тело Мартина так и не нашли, хотя на поиски потратили более двух суток. Даже если он и выжил после прямых попаданий тяжелых пулеметов, то уж точно скончался от удушья. Это понимали все, но молчали, подбадривая друг друга ложными надеждами. Лишь на исходе второго дня, когда ждать стало больше нельзя, капитан Кимура по старой флотской традиции объявил рейтара Гавела официально пропавшим без вести.

На третьи сутки «Полынь», имперский конвой и захваченный рхейский дальнобойный фрегат покинули поле боя, взяли курс на соседний межзвездный кластер, в котором находилась ставка флотилии.

Все это время Юрий провел в состоянии глубокой задумчивости. То видение, тот сон, что привиделся ему на борту егеря, оставил столь яркое эмоциональное послевкусие, что Гарин первое время отказывался принимать его иллюзорность. Он даже попытался найти на фрегате ту каюту, в которой ему привиделась Валентина, но тщетно. Лишний раз поразился способности мозга моделировать настолько детальные и правдоподобные объекты, что в них верилось сразу и без сомнений. И оценил по достоинству эту шутку разума, подкинувшего столь искусную обманку.

Однако, реальность переживаний не прошла столь быстро, как краски сновидений. Родина, ее запах, фактура, умиротворение, крепкое плечо брата, смеющиеся глаза Валентины – все это осталось острыми ранами на сердце. Как и мысль о том, что на самом деле он, Юрий Гарин, лежит в коме у себя дома. И вся Империя Млечного пути, «блохи», «Полынь» и остальное – лишь фантомы, смоделированные лихорадочным сознанием.

Эта мысль могла свести с ума. Юрию пришлось приложить все усилия, чтобы не поддаться ей. Если он пойдет этим путем, то назад дороги уже не будет.

А пойти хотелось до исступления, до боли в груди.

Чтобы спать по ночам Гарин выписал у Тэ Иревиа седативную программу для модулятора. Старый аджай вопросов не задавал.

Кто-то гортанно загоготал рядом, толкаясь локтем. Юрий с неохотой выбрался из вязкой трясины размышлений, сфокусировал взгляд на окружающей реальности.

Слева от него, затянутый в неизменный парадный китель с расходящимся на толстой шее воротником-стоечкой, восседал мичман Биттон. Корабельный интендант о чем-то живо, в лицах рассказывал командиру ремонтной команды. Судя по кислой физиономии главного ремонтника, на историю от Биттона он вовсе не напрашивался. Рядом с ними, кое-как уместив свою квадратную фигуру за краем стола, примостился корабельный инженер мичман Бекетов. Бек слабо улыбался долетающим фразам интенданта, внимательно изучая какие-то схемы на раскрытом виртуальном экране вифона.