– Нет, – сказал Фалькони. – Они будут роиться косяками вокруг нее. – Он указал на Киру. – Удерживай их подальше от нас, Кира, а мы будем удерживать их подальше от тебя.

Она мысленно приготовилась к испытаниям.

– Я справлюсь.

Фалькони хмыкнул:

– Нам просто нужно найти один из этих узлов. Это перво-наперво. Потом наляжем на медуз… Эй! – Он повернулся к Джоррусу и Веере, которые сидели в углу форкамеры на корточках, обхватив друг друга за плечи и перешептываясь. – А как насчет вас, Ищущие? Уверены, что вы готовы?

Энтрописты взяли оружие и встали на ноги. На них по-прежнему были переливчатые мантии, но шлемы они так и не надели. «Интересно, – подумала Кира, – как они планируют выжить в вакууме, не говоря уже о том, чтобы защититься от лазерных ударов».

– Да, спасибо за беспокойство, пленник, – сказала Веера.

– Нам бы нигде так не хотелось быть, как с вами сейчас, – сказал Джоррус.

Однако оба они выглядели подавленно.

Воробей залилась циничным лающим хохотом:

– Какие нежности при нашей бедности!

Фалькони откашлялся:

– Не думайте, что я размяк, но… кхм… вы лучший экипаж на свете. Просто подумал, что должен сказать это вслух.

– Ну, а вы, капитан, недурной капитан, – парировала Нильсен.

– По большей части, – сказала Хва-Йунг.

– По большей части, – поддержала Воробей.

Включилась внутренняя связь, и Грегорович оповестил:

– Стыковка через шестьдесят секунд. Пожалуйста, приготовьтесь хорошенько, мои нежные мешочки с косточками. Впереди трудный путь.

Вишал покачал головой:

– Ах. Не слишком утешительные слова. Абсолютно нет.