– Аминь, – подхватили Хва-Йунг и Нильсен.

– Классная молитва! – ухмыльнулась Воробей.

– Спасибо, птица-невелица.

– Мог бы и не столь воинственно, – улыбнулась Кира. – Но все слова к месту.

Фалькони вскинул гранатомет на плечо:

– Будем надеяться, кто-то услышал.

«Рогатка» покачнулась, внедрившись в «Потрепанного иерофанта». Если бы не Кроткий Клинок, приклеивший ее к стене, Кира повалилась бы на пол. Члены экипажа пошатнулись, Нильсен припала на колено. Рокот термоядерного двигателя затих, но ощущение веса сохранилось: «Рогатка» попала в поле искусственной гравитации «Иерофанта».

7

7

Снаружи Кира увидела что-то вроде склада, заполненного рядами полупрозрачных розовых шаров, расположенных вокруг темного стеблеобразного нароста. Вдоль трех уцелевших стен тянулись стеллажи с неопознанным оборудованием. Шлак примерз к выскобленному полу, изогнутым стенам и знакомому трехсоставному панцирю-двери. Все, что они видели, источало радиацию, но сейчас это была далеко не главная забота…

Поблизости не было видно ни одной медузы; Кира не ожидала такой удачи.

– Неплохо, Грег, – похвалил Фалькони. – Все готовы?

– Минуту, – сказала Хва-Йунг, все еще колдуя над дронами.

Фалькони прищурился:

– Живей. Здесь мы легкая добыча.

Главный механик пробормотала что-то по-корейски. Затем выпрямилась, и дроны взвились в воздух с царапающим нервы жужжанием.

– Готово, – кивнула Хва-Йунг.

– Наконец-то. – Фалькони нажал кнопку, и внутренний люк шлюза открылся. – Время поднять шум.

– Э… – протянула Кира, глядя на энтропистов. Как они планируют дышать в вакууме?

Но беспокоиться не стоило. Веера и Джоррус синхронно натянули на лица капюшоны. Ткань затвердела и замерцала, став прозрачной и плотно сомкнувшись, не хуже любого шлема.