Гул от наших шагов эхом отражался от высоких потолков. Темнота прятала пыль и плесень по углам, изредка прерываясь светом от редких окошек. Вместо вдохов я считала ступени, пытаясь разогнать темноту в собственной душе. А она всё ещё клокотала, требовала выхода, немедленной мести за посягательство на ту, что я всё ещё считала своей подругой. Несмотря на несправедливое отношение, я любила Сирену, и даже — смешно сказать! — любила её волосы.

В одном из освещённых пролётов, у фрески с изображением всадницы с роскошной шевелюрой, студентка Эстель остановилась и ощупала свою голову. И сразу же зашлась жалобным, громким плачем.

— Хочешь, я им отомщу? — я быстро сбежала по ступенькам, взяла подругу за руку. — Обрею наголо и заставлю сожрать собственные волосы?

— Не надо, — шарахнулась от меня Сирена, двинулась вниз. — Ты очень изменилась… стала каким-то чудовищем.

Вот как? Чудовищем? Принцесса-чистоплюйка могла бы и поблагодарить чудовище за спасение остатков собственных волос. Сжав зубы, я зашагала следом, надеясь, что осознание всё-таки посетит светлую остриженную головку леди Эстель.

Не посетило. Весь путь до нашей комнаты мы так и прошли молча. Там Сирена быстро закрылась в комнате гигиены, оставив меня топтаться у порога. Злость немного остыла, сменилась жалостливым сочувствием. Я свалила кучей вещи на тумбочку, немного постояла под дверью, слушая журчание воды и сдержанные рыдания, и со вздохом отправилась искать Фиди. Если Сирене не нужна была месть, то ласка и успокаивающие объятия, которыми студентка Уорт владела в совершенстве, точно были необходимы.

* * *

Фиди нашлась очень быстро. У большого камина я осторожно взяла её за локоть и оттащила от недовольных сокурсниц. Коротко изложила суть проблемы, не забив присовокупить своё мнение на счёт обидчиц Сирены. Взволнованная Фидерика сразу же побежала наверх, и мне стало чуточку спокойнее за состояние студентки Эстель. Роскошные рыжие локоны мелькнули на лестнице и скрылись в направлении женского корпуса. Я даже облегчённо выдохнула, провожая взглядом подругу. Утром я снова позаимствовала у неё липкую дрянь для волос, пахнущую тарокко и эдельвейсом. Мне вдруг понравилось носить на себе этот запах, и я решила приобрести себе такой же флакончик. Даже название выучила: бальзам «Эдерокко».

Присела на спинку каменной лавки, задумчиво понюхала собственную косу и почти мгновенно ощутила мужские пальцы, порхающие рядом с моим лицом. Твёрдые, суховатые пальцы Джера с мозолями от рукояти меча… Я знала каждую из них. Теперь же было даже страшно взять его за руку, обнять его или потереться щекой о грудь. Всё вдруг стало так сложно…