Белый свет хлынул от рук студентки Эстель и заставил меня зажмуриться. Щёки нагрелись, лицо жутко зачесалось. Зуд стал нестерпимым, и мне захотелось убрать руки подруги и разодрать ногтями и без того пострадавшую кожу.

К моему облегчению, пытка быстро закончилась, и я открыла глаза. Они распахнулись без каких-либо препятствий, вполне свободно. Я снова ощупала лицо: шрамы остались и болели, но «луковицы» пропали, вернув мне привычные рельефы. Сирена тяжело бахнулась прямо на мою запачканную кровью постель.

— Ого! — восторженно прикрыла рот рукой Фиди. — У тебя получилось!

Я встала, покряхтывая. Внутренности скручивались в тугой канат, голова всё ещё кружилась, но в отражении я выглядела вполне здоровой, если не считать бледности и яркого шрама на скуле. При близком рассмотрении обнаружилась ещё ссадина у виска, выглядывающая из-под волос. В остальном моя внешность осталась прежней.

— Спасибо, — я попыталась улыбнуться неповреждённой стороной. — Сирена, ты настоящая целительница!

— Я только сняла отёк, шрамы и внутренние повреждения останутся. Не говорите об этом Дамне, — слабо отозвалась подруга. — Она спит и видит, чтобы я пошла на факультет Девейны. Но это не для меня! О Вейн, я сейчас сдохну, как же плохо!

— Ты забрала боль Юны, — оживлённо заговорила Фиди. — Это так благородно! Сирена, это же твоё призвание!

Леди Эстель лежала на моей постели без сил и выглядела ещё бледнее меня. Она задрожала и завернулась в моё одеяло, пытаясь согреться. Фидерика взяла её за руку.

— Нет! — Сирена вскочила на кровати. — Только не к Калькут!

— Тебя может научить и твой ментор, — напомнила Фиди. — Госпожа лин де Торн во всём поможет, мы же знаем, как сильно она тебя любит и заботится о тебе. Из лучших побуждений, я уверена.

— Меня сейчас стошнит, — сморщила носик леди Эстель.

— Сирена, — улыбнулась Фиди, знающая отношение серебристой лилии к её ментору, — в мире так мало людей, готовых помочь и защитить. У меня только мама. У Юны — только магистр Десент. А у тебя и родители и ментор! Надо ценить это, пока они рядом.

Меня тронула простая, но проникновенная речь Фиди, хотя кое в чём она ошибалась. Мой ментор не собирался защищать меня. В отличие от Дамны лин де Торн, его мало заботило состояние своей мейлори. Я представила, что бы произошло с теми, кто попытался бы в присутствии госпожи лин де Торн тронуть хоть пальцем её драгоценную Сирену.

Вчерашняя злость накатила с новой силой, и я сжала кулаки. Нет, у меня больше нет ментора. Оставалось только надеяться, что на мейлори серебристой лилии эти слова тоже повлияли, но именно в том смысле, в котором они были сказаны. Не зря она удивительно притихла.