Прозрачная колба легла в широкое нефритовое блюдо, заполненное свежей почвой. Я нагнулась и втянула запах сырой земли, поглубже устраивая тиаль в своей стихии. Подавила короткое желание вырастить подснежник, опустилась на колени и молитвенно сложила руки.

Конечно, никто не ограничивал время ритуала и в святилище можно было находиться столько, сколько было угодно будущему посвящённому магу. Но очередь за дверью намекала на некоторые временные ограничения в духовном единении со своим богом. У ног Ревда оплавлялись толстенные свечи, и причудливые светотени придавали ритуалу мистическую торжественность. От дыма амбры стало душно, лоб покрылся мелкими каплями. Но предвкушение приятной болью трепетало в груди, и я начала по памяти произносить клятву, которую знала уже давно:

Пламя свечей плясало перед глазами извивающими змейками, и я застыла перед окончанием ритуала. Клятва была заклинанием, которое тоже необходимо было завершить. Сомнение легко царапнуло меня изнутри, но это было естественно. Я пошатнулась от боли в груди, но вернула себе самообладание. Я — Юна Горст и всё ещё дышу. Одна фраза — и я маг Квертинда, любимое дитя богов.

— Eman michi'tum del Rewd, — прошептала я с улыбкой ласкающее слух воззвание.

Ответная тишина показалась мне плохим знаком, но я быстро отогнала недоброе предчувствие. В конце концов, я же не ожидала, что тиаль заполняется под звуки музыки или переливы иллюзий. Не существовало в Квертинде человека, которому бог не ответил бы на просьбу заполнить тиаль. Маг сам делал свой выбор, и изначальная склонность никак на это не могла повлиять. Совсем.

От волнения сердце заколотилось быстрее, и я устыдилась своего малодушия. Хотелось поскорее увидеть зелёную стрелу и выпустить из оков сознания затаённый на этот случай восторг. Я вскочила, чтобы заглянуть в ритуальную чашу, и выдернула свой тиаль. Он был пуст. Я вставила его обратно, ввернула поглубже в землю и снова бахнулась на колени, на ходу повторяя клятву-заклинание. Уже зная, что она не сработает.