— Давай скорее, — поторопила Сирена. — Жуть как хочется кушать!

— Юна! Юна! Юна! — закричал Лоним, хлопая в такт в ладоши.

Оуренские поддержали его. Затем заголосила Сирена, и даже Фиди тихонько шептала губами моё имя. Ну, нет, это уже лишнее. Я рассмеялась и поднесла палец к губам, успокаивая ненужное скандирование. Но, на моё удивление, первокурсники зааплодировали и присоединились к кричащим.

— ЮНА! — разносилось у святилища, словно я была знаменитостью. — ЮНА! ЮНА!

Как ни странно, впервые в жизни внимание не угнетало меня. Наоборот, это было восхитительно. Я почувствовала себя важной и нужной, словно я вдохновляла этих людей. Может, так оно и было — некоторым ведь только предстояло познакомиться с практической магией. Я задрала подбородок и помахала рукой на прощание, будто отправлялась в судьбоносное путешествие. Маленькое представление окрылило меня, и я почти влетела под арку входа, повторяя своё собственное имя. Запах амбры врезался в ноздри, и я с головокружительным наслаждением вдохнула ритуальный аромат. Ревд навис надо мной бронзовой громадой.

— Ну, здравствуй, Ревд, — хмыкнула я, хватаясь за металлический посох, на который опирался бог стойкости.

Ритуал этого не требовал, но я слишком давно молилась именно ему. Как могла, конечно. Стоило бы выучить несколько молитв на языке Древних волхвов. Хоть магистр Калькут и говорила, что к богам достаточно обращаться только мысленно, от сердца, и они будут слышать нас, но мне хотелось наладить связь наверняка.

Сквозь далёкие окна под самым куполом сочился тусклый свет, освещая статую. Резной фонарь над входом нещадно чадил амброй, выпуская белый смолистый дым. Образ Ревда в святилище был исполнен заметно тщательнее и детальнее, чем на статуе семи богов. Крючковатый посох цвёл листьями и бутонами, зелёными от патины. Капюшон всё так же скрывал взгляд бога, но в плотно сомкнутых губах чувствовалась суровость. Складки плаща выглядели настолько натуральными, что, казалось, сейчас зашелестят от лёгкого сквозняка. Я даже рассмотрела переплетение шерстяных нитей на фактуре металла. Этот Ревд ещё отличался вытянутым боевым щитом, который бог придерживал свободной рукой. Лук и стрелы за спиной однозначно выдавали наше с ним сходство, и я любовно погладила сапог статуи.

— Я убила Кааса, — равнодушным шёпотом сообщила я своему богу, как будто он этого не знал.

Простит ли он меня? Впрочем, боги спокойно относились к убийствам. Один из них даже поощрял. Ревд ожидаемо не ответил, и я глубоко вздохнула, распутывая верёвку своего тиаля. Пальцы не слушались, дрожали, но разум был спокоен. Сердце болезненно заколотилось, и я скомкала сорочку на груди, прежде чем опустить тиаль в ритуальную чашу. Что это со мной?