— Я…

— Я мониторю твой пистолет, пёсик, — как бы невзначай произнёс мужчина. — Маловато ты выстрелил для убийства такого хорошего боевого экземпляра, как Эмма. Ну? Не заставляй меня спрашивать дважды.

Всё тело свело от невыносимой душевной боли. Рука, державшая оружие, дрогнула. Охотник и Эмма… Почему-то говорили практически об одинаковых вещах. И я бы мог над этим подумать, поразмыслить, придти к каким-то выводам. Но не сейчас! Не сейчас, когда слёзы обжигающе текут по лицу! Не сейчас, когда всё естество разрывает от ужасающего чувства отчаянья!

Привет, мой дорогой подопечный. Давно не виделись… Я уж думал, ты помер. А ты ещё живой, оказывается. В любом случае, ты не затягивай, ладно? Что-то умрёт в тебе сейчас, чтобы вырасти в нечто куда более невероятное в дальнейшем. Таков закон жизни. Отдавай, чтобы получить. Ты всегда поступал по справедливости, даже когда сердце велело тебе иначе. Сейчас — такой же момент. Поступи по справедливости, Джон. И выслушай то, что бьётся внутри.

Потому что сейчас они вторят тебе об одном и том же.

— Охотник, буквально несколько минут назад… — улыбаясь через силу, прошептал я. — Попросил меня выбрать место, где я умру… Поприличнее… Ха… Ха-ха… К чёрту!

— Ты что-то там выбрал? — выгнул бровь Президент.

— Да, — кивнул я под гул и стон рвавшегося на куски дредноута. — Место для моей головы.

В наступившей тишине прозвучали десять выстрелов, в которых я похоронил самого себя. Не какую-то часть, нет.

Добрую половину души.

Настоящее. Всё будет хорошо

Настоящее. Всё будет хорошо

Прошлое прокатилось перед глазами со скоростью света, вынуждая едва заметно скрипнуть зубами. А ошибок-то я насовершал порядочно, стоит признать. Что ж, в этой жизни всегда есть шанс всё исправить, даже если кажется, что ты проиграл войну. Нет. Каждая война — это битва. Сложная, комплексная, порой с самим собой: по-другому и не бывает. Мир наполнен ими, сражениями людей, что друг с другом, что внутри себя. Выигрыш, проигрыш — не играет значения. Каждое поражение делает нас сильнее, как и каждая победа. Покуда мы дышим — мы существуем, а покуда мы существуем — мы мыслим.