Внутренняя пустота.

Ликерия предполагала, что ее родители сами не захотели распространяться личными данными. Да и были ли родители? Скорее только мать-одиночка, не способная прокормить ребенка – в благополучных, крепких семьях детей не бросают. Но почему ей пошли на встречу? Почему согласились сокрыть то, что скрывать не положено? Просто так ничего не делается – истина, которую Ликерии усвоить пришлось. Деньги? Откуда? А может, она вполне обеспечена? Да и вообще, ее ли это пожелание? Быть может, сейчас действительно не разглашают подобного рода информацию?

Ликерия была уверена, что больше не сунется в это дело, больше не будет такой сумасбродной, однако прошлым утром предприняла очередную попытку стать ближе к биологической родне: Ликерия позвонила в больницу, в которой родилась, чтобы, подняв архивы более чем двадцатипятилетней давности, выяснить личность матери.

Ликерию снова постигло фиаско, эмоциональный порыв себя не оправдал. Непродолжительное общение с женщиной-регистратором завершилось тем же, чем закончилась встреча с бессменной директрисой – ничем не завершилось. Внимательно выслушав Ликерию и поинтересовавшись ее полными данными, женщина вежливо попросила подождать, пока не соединит ее с нужным человеком. А спустя некоторое время не менее вежливо, но уже с заметным холодком, сообщила, что человека, в чьей компетенции ей помочь, на месте нет, но, если бы и был, оказать содействия не смог бы, поскольку они, медицинский персонал, не могут разглашать конфиденциальную информацию. Даже ей, отказнику, обладающему всеми законными правами на ее получение.

Немало сил и времени были потрачены Ликерией на отстаивание этих самых прав, поскольку подобные невнятные отговорки, призванные отделаться от нее, походили на вздор и лицемерие. Но, как и следовало ожидать, делу ее вдохновенные речи не помогли: перед Ликерией сухо извинились и положили трубку – еще с минуту она стояла, слушала короткие гудки.

Звонить повторно смысла нет, она уверена: нового, при всем желании, не услышит. Ликерия подозревала, что даже прибудь она в больницу лично, кроме пререканий с рядовой регистраторшей ничего не добьется, а к кому повесомей и на порог не пустят. Но причину происходящих странностей знать хотела. Почему все утаивают доступные когда-то сведения? Почему не желают помогать? Ей и без того тяжело окунаться в невеселое, «темное» прошлое, а эти препятствия, непрерывно возникающие, оптимизма не прибавляют.

Наконец, Дмитрий закончил смешивать необходимые ингредиенты, и два бокала «Пина колады» опустились на поднос. На поднос, заставленный салатами и бутылками пива, который и опереть-то некуда – стойка вся обросла посетителями. Прокручивая в сознании маршрут, предстоящий пройти до первого, а затем и до второго столика, Ликерия развернулась и начала закладывать небезопасные для жизни виражи.