Закончив с Лигатом, Пеллонхорк подтащил отца к стене, у которой лежал труп Мадлен, и привязал его здоровое запястье к ее запястью. Он не просил меня помочь. Работая, он казался полностью отсутствующим, а Дрейм не сопротивлялся и не пытался снова заговорить с ним.

Наконец Пеллонхорк потянулся, раскинув руки, и распахнул рот в широком зевке. Он взглянул на меня и сказал:

– Пойдем, Алеф. Время – наш враг.

Лигат начинал шевелиться, катаясь и дергаясь, точно личинка. Он поднял голову, сначала неуверенно, а потом со внезапной настороженностью, обнаружил высокую привязь и тщетно попытался встать. Я видел, как до него дошло, что он никогда не сможет этого сделать с так высоко задранными ногами. Я видел, как Лигата поразила безвыходность его положения.

Я перевел взгляд на Пеллонхорка. Он был спокоен и непроницаем. Что он такое? Что создало подобного человека?

Пеллонхорк недолго понаблюдал за Лигатом.

– Пойдем, – сказал он. – Не стой там просто так, Алеф. Я не могу со всем справиться сам. Лигат, мы постараемся не задерживаться. Не истекай кровью слишком быстро, папа, хорошо? Помощь может успеть вовремя. Всегда ведь есть надежда, правда?

Я взял себя в руки и последовал за ним, пытаясь мыслить ясно. До двери было пятнадцать шагов, но числа не помогали. Я не мог избавиться от мыслей, копившихся у меня в голове, от запоздалого понимания, что именно я увидел в той спальне.

Лигат и Пеллонхорк собрали рабочих вместе, заставили их лечь по койкам и укрыться одеялами с головой. Сказали им лежать спокойно, молчать и ждать, и тогда все будет хорошо. Только вместо того, чтобы запереть их и уйти, Лигат и Пеллонхорк тихо прошли от койки к койке, стягивая одеяла и перерезая им глотки, одному за другим, пока все они не умерли и не затихли. Все, кроме одного. И смерти эти были излишними. Я спрашивал себя: кому принадлежала эта идея, Лигату или Пеллонхорку? Но, разумеется, ответ я уже знал, пусть даже Пеллонхорк и сказал бы, что сделал это, доказывая свою верность Лигату.

Мы вышли через внешний шлюз, надев маски. Его циклолет оказался спрятан среди транспорта для рабочих. Мыслями я все еще был в спальне. Числа не могли увести меня от размышлений.

– Я поведу, – сказал мне Пеллонхорк. Мы взмыли в небо, головокружительно быстро. – Теперь мне нужно, чтобы ты пошел в бар и оставался там два часа. Выпей каффэ, постарайся не заснуть. Прибывает часть моих людей, и мне нужно сосредоточиться. Потом отправляйся на Этаж и успокой своих. Они сейчас заперты. Так для них безопаснее. Все равно возникнут трудности, я уверен.