– А если я не причастна? – нервно спросила она.

– Тогда ты поймешь, что я прав.

– И как я это пойму?

– Легко. Если я просто алкаш, который потерял работу и не может с этим смириться, тогда почему нас преследует летун в золотых НКЗ?

Двадцать восемь. Алеф

Двадцать восемь. Алеф

КлючСоб 31: слияние

Из бара я отправился на Этаж, тот охраняли люди Беллегера, а в самом здании царил раздрай. Кто-то выходил из него, кого-то выносили. Некоторые были ранены, некоторые – мертвы. Все это спланировал и осуществил Пеллонхорк, а я ничего не заподозрил. Мое кружево ничего не предсказало.

Я оставался со своими работниками на Этаже, в то время как Пеллонхорк скармливал моей пьютерии данные о структуре организации Лигата. Пока мы упорядочивали информацию, я немного успокоился. В отличие от Пеллонхорка, который, казалось, не выносил покоя, я плохо справлялся с переменами. Но его доверие ко мне обнадеживало. Я был в безопасности и сохранил работу, пусть бремя ее и стало значительно тяжелее. И еще рядом была Пайрева. Похоже, она была особенно рада моему возвращению.

В первые недели мне казалось, что я утратил с таким трудом наработанную способность к эмпатии. Вместе с травмой тех нескольких минут в шлюзе ко мне во всех красках вернулась смерть родителей, и я не мог смириться с тем, что совершенно не предвидел действий Пеллонхорка.

Поэтому я работал. Задача была колоссальной сложности, и за это я был благодарен.

Пусть это и занимало много времени, инкорпорировать большинство компаний было легко. Как и при любом слиянии, возникал излишек рабочей силы. Бывали и недолговечные попытки перехвата власти на местах, и другие проблемы, требовавшие разрешения. Как только я их замечал, Пеллонхорк с ними разбирался. Несколько мелких компаний воспротивились – и исчезли быстро и бесследно. Итан Дрейм в подобной ситуации просто убил бы или покалечил нескольких человек и вернул бы компании в организацию, но Пеллонхорк убивал всех и уничтожал сами предприятия, невзирая на потери. Пошли слухи, что пощады не будет. Делать расчеты и экстраполяции стало проще. Кружево растягивалось и рвалось, но через несколько месяцев убытки закончились, и мы начали восстанавливаться.

Пеллонхорк объявил, что Лигат погиб в результате несчастного случая, а Итан Дрейм ранен и может не вернуться. Со временем «может не вернуться» превратилось в «не вернется», и все стало успокаиваться. В конце концов, эти организации привыкли к неожиданностям. С Пеллонхорком во главе атмосфера угрозы сохранялась, но было и ощущение абсолютной уверенности. При его отце всегда существовала опасность, что он сделает что-то неожиданное и чрезмерное. Он был вспыльчив. Его империя строилась исключительно на запугивании и смерти, а когда они не срабатывали, он исправлял это еще большим количеством того и другого. Дрейм всегда говорил, что в бизнесе можно преуспеть, если ты готов убивать без предупреждения и угрызений совести.