– Понимаю.

– Тогда почему ты не скажешь Алефу то же самое, что сказал мне?

Великан ничего не ответил.

– Ну же, Кало, – Пеллонхорк почти шептал. – Повтори.

– Все знают, что ты нездоров, Пеллонхорк. Посмотри на себя. – Кало выставил вперед ладони, крепкие и твердые. – Ты умираешь. Я представляю нескольких людей, которые рады будут поддерживать бизнес за тебя. Мы не примем его, пока ты не будешь готов, и гарантируем твою безопасность до конца жизни.

Я не знал, куда мне смотреть. Конечно же, это было неизбежно. Я говорил Пеллонхорку, что ему бросят вызов, когда он ослабеет, но в этом он ко мне не прислушивался. Я уставился в столешницу. На ней не было ничего, кроме маленького комма и крепления для свернутой в моток цепи. Я начал прикидывать длину цепи, какую тяжесть ей приходится выносить, пока Пеллонхорк с трудом подтягивается по ней, сколько…

– Что думаешь, Алеф? – тихо спросил Пеллонхорк.

– Алеф будет в безопасности, – сказал Кало, глядя только на него. – Он нам очень пригодится. Мы знаем, как он важен.

– Я разговаривал с Алефом.

Я не мог не вспомнить, как Спеткин Лигат предлагал Итану Дрейму отдать моего отца, прежде чем убил его.

Кало все еще не смотрел на меня. Его внимание было сосредоточено исключительно на Пеллонхорке. Великан, должно быть, готовился к этому уже давно, ожидая, когда Пеллонхорк достаточно ослабеет. На виске Кало подергивалась мышца, но в остальном он был неподвижен. Уверен в себе. С точки зрения морали Шепота он действовал благородно. Он предлагал сохранение бизнеса, плавную передачу дел, достойную смерть для Пеллонхорка, продолжение моей жизни.

– Я не согласен, Кало, – сказал я.

Мышца на его виске застыла.

Пеллонхорк спросил:

– Кого ты представляешь?

– Ты можешь вести переговоры со мной, – ответил Кало.

– Алеф, как по-твоему, кого Кало представляет?

Я перечислил Пеллонхорку все имена команды Кало и еще нескольких, с кем они имели дела и чьи бизнес-паттерны были в последнее время менее стабильны, чем обычно. Кало слегка побледнел, потом пожал плечами и всего на одно мгновение перевел взгляд на меня, прежде чем снова переключить внимание на Пеллонхорка и сказать:

– Очень умно. Как я и говорил, Алеф, ты нам пригодишься. Тебе беспокоиться смысла нет.

Пеллонхорк все еще стоял, но было очевидно, что силы у него на исходе. Он оперся здоровой рукой на спинку кресла и перенес на нее весь возможный вес. Кресло затрещало.